Александр Агеев - генеральный директор Института экономических стратегий РАН и Международного научно-исследовательского института проблем управления, спикер «Будущего Кавказа», доктор экономических наук, профессор.
- Александр Иванович, в Китае реализуется цифровой социальный рейтинг, в западных странах благодаря СМИ появилась «культура отмены». Есть ли в этих процессах некое «цифровое» сходство или они произошли спонтанно?
- Проект социального кредитного рейтинга в Китае абсолютно планомерен, внедрялся поэтапно с 2014 года. Он создал потенциал управления эволюцией китайского общества на внеэкономических принципах. Цифровые технологии, системы искусственного интеллекта показывают колоссальный эффект для социального контроля, борьбы с пандемией, поддержания политической стабильности и даже воспитания заданных добродетелей. Разумеется, этические и социальные риски этого проекта заслуживают отдельного рассмотрения.
«Культура отмены» быстро распространилась, конечно, благодаря социальным сетям. Это верно. Но ген этой культуры разве не просматривается в кампаниях борьбы с инакомыслием, которыми богата история западного, да и восточного мира? Сплочение общности через создание образа врага — простейший способ манипулирования. Расчеловечивание оппонента — предпосылка войны.
Кредитный социальный рейтинг в Китае и другие системы цифрового социального контроля и «культура отмены» — все-таки разные по смыслу и целям процессы, хотя и опираются на мощь цифровых технологий. Создание и эксплуатация доктрины «отмены» демонстрирует «темную сторону» цифровизации точно так же, как управлять автомобилем может и преступник, и вполне добропорядочный гражданин.
- Если будет реализован сценарий формирования нескольких автономных зон мировой экономики: США, Европа, Азия и другие, то какие модели управления будут установлены в этих зонах? Будут ли они отличаться друг от друга?
- В случае формирования макрорегионов неизбежно произойдет откат от абсолютизации ценностей глобализации и западной демократии как наилучшего образца жизни, бизнеса, управления. Связанность мировой экономики будет реализовываться вокруг узловых точек и связанных с ними подсистем.
Модели управления отразят в большей мере цивилизационные особенности регионов. Сегодня в мире 12 локальных цивилизаций. Каждая из них выстроит свой формат социального и политического устройства.
Но глобальность при этом получит новое прочтение. Множество общечеловеческих проблем и возможностей даст импульс новым интерпретациям «всечеловеческой отзывчивости» наций и их союзов.
- Переходя от материального к духовному, возможно ли создание в современном мире (в какой-то его части или отдельно взятой стране) системы управления, основанной на моноидеологии? Или нужны более гибкие подходы к использованию «идеального» на большом политическом масштабе?
- Идеологическое лицо государств и их объединений определяют пять наиболее важных факторов. Это, во-первых, их святыни, ценности, все, что относится к агиосфере, дающей ориентиры для идентификации. Во-вторых, уровень и качество жизни. У бедных государств — одни ориентиры для социально-экономической политики, у зажиточных — другие. В-третьих, соотношение государственного, частного и общественного начал в координации развития. В-четвертых, технологический уровень. В-пятых, место в мире во всех смыслах этой категории — от географии до рейтингов.
Сочетание этих взаимовлияющих факторов формирует специфику идеологического запроса общества и государства. О «моноидеологии» после идеологического опыта ХХ века говорить некорректно. Этот век породил как минимум пять глобально ориентированных идеологий. Нынешний век не только возрождает интерес к ним, но и дал импульс разработке новых.
- Очевидно, что перед Россией сегодня снова стоит вопрос исторического выбора: что есть Россия — часть Запада, Востока или самостоятельная цивилизационная единица? Как этот вопрос будет решен в нынешних условиях?
- Вопрос давно пора решить, просто взглянув на географическую карту: Россия — это евразийская страна Северного полушария с глобальными и космическими интересами, ядро уникальной евразийской цивилизации, одной из 12 современных цивилизаций.
- Учитывая особую роль и значение Северного Кавказа в истории России, как бы Вы оценили потенциал нашего региона в условиях современных вызовов? Что Северный Кавказ может дать в экономическом, социальном, культурном плане «большой системе» Россия?
- Северный Кавказ обладает колоссальным потенциалом для развития «Большой России» и Большого Евразийского партнерства. И наоборот — успешное развитие «большой системы» является условием успешного развития Северного Кавказа.
- Еще одна интересная тема — это развитие новых технологий и, в частности, искусственного интеллекта. ИИ развивается очень быстрыми темпами, а есть ли у естественного интеллекта свой потенциал для развития?
- Естественный интеллект может и деградировать, и развиваться. Возможности его развития коренятся в трех, как минимум, областях. Во-первых, в усилении за счет коэволюции с системами искусственного интеллекта и различными искусственными агентами и средами. Во-вторых, в укреплении коллективности естественного интеллекта. Альтруизм сложнее эгоизма, но без него человечество не выживет. В-третьих, мир не становится безопаснее, а задачи развития — проще. Значит, спрос на титанов человеческого интеллекта будет расти. Вовлечение в развитие каждого человека открывает фантастические шансы для прогресса, познания и благоукрашения этого мира.