Андрей Ильич Фурсов, советский и российский ученый-историк, социальный философ, обществовед, публицист. Директор Института системно-стратегического анализа, директор Центра русских исследований Института фундаментальных и прикладных исследований Московского гуманитарного университета.
- Андрей Ильич, первое, о чем хотелось бы Вас спросить, как известного историка и специалиста по мировым проблемам, связано с текущим состоянием мировой политики. Какую бы общую оценку Вы дали этому состоянию? Насколько правомерно говорить о том, что конкуренция в рамках мировой политической игры обостряется до беспрецедентного уровня?
- Это обострение – не причина, а следствие того, что в тотальном, системном кризисе, причем, в его терминальной фазе, оказалась капиталистическая система. Борьба идет за то, кто кого отсечет от будущего, поскольку в этом будущем места для всех не хватит, включая определенную часть мировой верхушки. Поэтому резко обостряется борьба на всех уровнях: между «верхами» и «низами», между определенными группами «верхов», между кланами на самом «верху». Это острейшая борьба за то, кто будет хозяином посткапиталистического мира и каким будет этот мир.
- В своих выступлениях Вы упоминали о том, что человеческое общество сегодня стоит перед масштабным кризисом, сопоставимым с верхнепалеолитическим, когда зародились основы современной цивилизации. Чем обусловлена такая масштабность предстоящих изменений и каким, на Ваш взгляд, человечество выйдет из предстоящего периода трансформации?
- Дело в том, что нынешний кризис воспроизводит черты сразу трех очень разных кризисов. Действительно, самым страшным в истории человечества был верхнепалеолитический. Он длился около 15 тысяч лет. Население планеты сократилось на 80%. Человечество вышло из этого кризиса с помощью так называемой «неолитической революции». То есть путем перехода к производящему хозяйству – земледелию и скотоводству. Кроме того, 12 тысяч лет назад наступил период, который палеоклиматологи называют «длинным летом» - резкое потепление климата после очень затяжного периода холода. Эти периоды «потепления» длятся недолго – 10–12 тысяч лет, и мы уже перебрали счастье этого «длинного лета» - живем, так сказать, в долг.
Еще два кризиса, которые тоже отчасти воспроизводятся на наших глазах – это кризис поздней античности, когда Римская империя стала трещать по швам и когда варвары разрушили Рим и римскую инфраструктуру, после чего наступили три столетия «темных веков». Второй кризис – кризис позднего феодализма, который закончился тем, что значительная часть сеньоров в ходе «длинного XVI века» (1453–1648 гг.) превратилась, причём, нередко против своей воли, в капиталистов.
фото fototelegraf.ru
Почему нынешний кризис вобрал в себя черты этих трех? Во-первых, нынешние капиталисты стремятся превратиться в посткапиталистов, превратив собственность на власть. Во-вторых, идет мощное давление со стороны народов, населяющих Азию, Африку, Латинскую Америку на ядро капиталистической цивилизации. Ну и в-третьих, есть серьезный ресурсный кризис, связанный с хищническим уничтожением биосферы капиталистической системой. Таким образом мы вползли в беспрецедентный кризис – «кризис-матрешку». И поскольку капитализм – это мировая система, а не локальная, то, в отличие от рабовладения и феодализма, кризис носит мировой характер. И вступил он в свою терминальную фазу. Поэтому верхушка мировой капиталистической системы стремится трансформироваться во что-то другое, но это «что-то» предполагает переформатирование, обнуление цивилизации Модерна, а во многом и всей человеческой цивилизации, которая сложилась за последние 10–12 тысяч лет.
- Как может выглядеть трансформация, о которой вы говорите?
- Если посмотреть, о чем пишут и говорят идеологи этой трансформации, то речь идет об «обнулении». Именно так следует переводить слово «reset» - обнуление, сброс. Это уничтожение государства, об этом Шваб (Клаус Мартин Шваб, немецкий экономист, основатель и бессменный президент Всемирного экономического форума в Давосе, – ред.) пишет откровенно. Это уничтожение частной собственности, потому что инклюзивный капитализм и так называемый, капитализм участия (stakeholder capitalism) это на самом деле не капитализм, а отрицание капитализма. Ну и то, что сейчас происходит с семьей, позволяет говорить об уничтожении семьи. В частности, вместо двух половых характеристик нам предлагают 52. Причем пол человек может выбирать сам, якобы никакая это не природа, а социальная конструкция. Он может стать кем угодно – мужчиной, женщиной, эльфом, гномом. Посткапиталистический строй в той версии, в которой его планирует часть мировой верхушки, предполагает превращение людей в человечину, человеческое мясо, которое новые господа будут «поджаривать», то есть подвергать эксплуатации и депривации; превращение людей в сброд без национальной, расовой половой идентичности. То есть в людей без свойств. Вот это то, что пытаются сотворить нынешние хозяева мировой системы.
фото nversia.ru
Я не думаю, что у них это получится, но то, что они будут продавливать данную линию, прослеживается уже во многом, начиная с попыток утвердить ювенальную юстицию, гомосексуальные браки и многое другое. Более того, недавно прочел, что педофилия признана всего лишь условным отклонением. Я все думал, как же они попытаются легализовать педофилию, чтобы вывести из-под удара ту часть своей верхушки, которая двинута на «любви» к детям? Стоит только вспомнить недавний скандал с Джеффри Эпштейном, который обеспечивал секс-услуги детей бомонду США и Европы на некоем острове. Представители политической и развлекательной верхушек летали туда на самолете с говорящим названием «Лолита-экспресс». К слову сказать, Эпштейн – по официальной версии – покончил жизнь странным самоубийством в тюрьме. Странным, поскольку, выходит, сначала он сломал себе позвоночник, а потом, для верности, еще и повесился. Ясно, что этот человек знал очень много грязных секретов «верхушки», а «педофильское лобби» очень сильно на Западе. И, не исключено, что вскоре педофилия на радость уродам перестанет рассматриваться как отклонение, и им останется узаконить только каннибализм.
- Как тогда увязать нынешнюю ситуацию с постулатом: цивилизация гибнет тогда, когда достигает наивысшего расцвета? Или расцвет уже был, но мы его не заметили?
- Мир достиг расцвета в 60–70-е года прошлого века. Технический прорыв, полет в космос… Я очень хорошо помню прогнозы того периода, которые делали серьезные эксперты и у нас, и на Западе. На 1971-й год планировался полет на Луну, через 10 лет – на Венеру, еще через 10 – на Марс. 2001 г. – крупная космическая станция на орбите Земли. В 2011 г. должна была заработать обитаемая станция на Луне. В 2021-м – полет на фотонном звездолете к ближайшей к нам звезде Альфа Центавра. Кроме того, на 2020-е годы планировалось достижение практического бессмертия. Человек должен был жить 200–300 лет. Победа над всеми болезнями и т.д. Но все произошло иначе. Именно в 1970-е годы западная верхушка совершенно сознательно притормозила научно-технический прогресс, потому что его развитие грозило ее властным позициям. Аналогичный процесс шел и в Советском Союзе. Номенклатура – по своим причинам – тоже притормозила научно-технический прогресс: она опасалась, что технократы отодвинут партократов. Потому на пике расцвета 1970-х годов заработал тот механизм, который привел мир к его нынешнему деструктивному, деградационному состоянию.