Еще в начале своего царствования Петр Первый ставит глобальную цель – вывести Россию к южным и северным морям. Так вот, уже в конце XVII столетия в южном направлении были достигнуты первые и значимые успехи - взятие Азова, закладка Таганрога, начало строительства полноценного флота и визит корабля «Крепость» в Стамбул в 1699 году.
Однако, Петр решает сосредоточиться на северном направлении. Это позволило наладить связи с наиболее передовыми в экономическом и технологическом плане державами того времени, а также включить северные торговые пути в состав Российского государства.
Тем не менее, Петр не оставляет без внимания торговый путь через Астрахань, прибыль которого составляла 5–6 % от внешней торговли. Окончив Северную войну, он вернется к восточной политике и предпримет Каспийский поход. Его осуществление стало прологом к вступлению народов Закавказья в состав Российской империи.
Почему этот поход был так необходим? Два феодальных режима Османская империя и Иран уже несколько столетий вели борьбу за овладение землями Закавказья. Соперничество двух мощных держав приносило народам Грузии, Армении, Дагестана и Азербайджана неисчислимые беды. Эти населенные земли, становились театром военных действий и распрей, противники уничтожали все, что могло принести пользу другому. Добившись победы, поработители устанавливали режим насилия и грабежа, дискриминации по национальному и религиозному принципу.
К XVIII столетию положение соперничавших сторон существенно изменилось – время их былого могущества осталось позади. Но если Османская империя еще располагала достаточными силами, чтобы диктовать свои условия восточному соседу, то Персия, раздираемая междоусобицами, с ослабленной властью, уже не могла противостоять агрессивным намерениям осман, претендующим на ее закавказские владения – Восточную Грузию, Восточную Армению и побережье Каспия.
Оказавшись в тисках завоевателей народы Закавказья обращались к русским правителям взять их под свою защиту. Ранее в 1677 году армяне и грузины отправили в страны западной Европы большую делегацию с просьбой о военной помощи для борьбы с захватчиками. Делегация вернулась ни с чем на родину, а один из ее участников, Исраэль Ори, решил остаться в Европе и два десятилетия скитался по европейским дворам, безуспешно пытаясь добиться их согласия помочь освободительному движению. В 1701 Ори оказался в России и убеждал русского царя, что достаточно одного отряда в несколько тысяч человек, чтобы избавить завоеванные Персией и Османской империей народы от поработителей.
Однако в это время перед русским правителем стояла задача сохранения суверенитета своего государства после нарвского поражения. Уже в последнем периоде Северной войны, в 1717 году, Петр отправляет экспедицию Артемия Волынского для изучения ситуации в регионе. Официальная цель посольства – «подтверждение давнишней дружбы с шахом». Но посольству Волынского необходимо было собрать сведения о пристанях, городах, путях сообщения, жизни двора, взаимоотношениях между социальными группами. Волынский успешно справился со своей задачей. Пётр получил информацию о том, что Персия находится в политическом и экономическом кризисе. Кроме того, посланник русского царя заручился поддержкой закавказских подвластных Персии народов, прежде всего карталийского царя Вахтанга IV.
Подготовка к Каспийскому походу началась. После окончательной победы России в Северной войне Петр I возвращается к активизации политических устремлений на Востоке и тому было несколько причин и поводов.
Накануне, лезгинский владелец Дауд-Бек и казыкумыкский Сурхай совершили большой грабительский набег на Шемаху. Там пострадали не только местные жители, но русские купцы, многие из них были убиты, их потери исчислялись в 500 000 рублей. Самый крупный ущерб был нанесен купцу Матвею Еверинову, потерявшему товаров на 170 000 рублей. Таким образом, русскому правителю необходимо было ответить на посягательство жизни и имущества русских подданных.
В российской историографии установилась точка зрения, что, начиная Каспийский поход, император руководствовался тремя основными мотивами: во-первых, нужно было обеспечить безопасность южных границ империи и торговых путей, проходивших через Кавказ. Во-вторых, установить торговые связи России со странами Востока, а в-третьих, устранить угрозу перехода Каспийского побережья в руки Османов, наметившуюся в результате краха государства Сефевидов.
Кавказа и Закавказье со времен средневековья были связаны с русским государством торговыми, культурными, политическими традициями, династическими браками и общей историей. Народы Грузии, Армении, ряд народов Дагестана давно связывали с Россией надежду на освобождение от иранского и турецкого ига. Забегая вперед, скажу, что с это во многом и определило успешное завершение присоединения части Дагестана к России в результате Каспийского похода Петра Великого.
Еще в ходе Северной войны Петр задумывает новый проект, включавший присоединение Каспия. Начиная с 1715 года Петр отправляет несколько научных экспедиций на Каспий. Несмотря на динамичное развитие Северной войны, Петр I с начала XVIII столетия проявлял активный интерес к последовательному развитию торговых и политических контактов на Среднем Востоке. Он активно взаимодействовал с армянскими купцами и церковными деятелями, желающими привлечь Россию к освобождению исторической Родины от турецких и персидских захватчиков. Петр I пытался установить прямые контакты со среднеазиатскими правителями, в которых видел серьезную перспективу даже после трагического исхода масштабной экспедиции князя Александра Бековича-Черкасского.
Подготовка Каспийского похода развивалась по нескольким направлениям. С одной стороны, российские военные и гражданские исследователи активно изучали потенциальную арену вооруженного противостояния, стремясь снизить зависимость от природных особенностей рассматриваемого региона. В частности, в 1714–1715 годах Бекович-Черкасский составил подробное описание северного и восточного побережий Каспийского моря, которое в пару лет спустя было дополнено Н. Кожиным и В. Урусовым. Спустя время исследователи Верден и Соймонов описали западное и южное побережье Каспия, что позволило создать полную сводную карту, пригодную для военных и гражданских целей.
С другой стороны, велись активные переговоры с грузинским царем Вахтангом VI и армянским католикосом Аствацатуром I, которые обеспечивали военную и дипломатическую поддержку потенциальным действиям русской армии. В Астрахани и Казани велась активная подготовка двухсот транспортных кораблей, формировались крупные запасы продовольствия и снаряжения, готовились специальные команды матросов и других вспомогательных подразделений.
15 июня 1722 года Петр I прибывает в Астрахань, где оценивает предварительную подготовку привлеченных войск. Он принимает принципиальное решение, согласно которому более 20 тысяч солдат-пехотинцев переправляются на восточный берег Каспия морским путем, а около 10 тысяч драгунских всадников вместе с иррегулярной кавалерией, в которую входили казаки, калмыки и татары, осуществляют сухопутный рейд.
Новый план существенно сокращал время на войсковую транспортировку, уменьшал затраты на продовольственные ресурсы и сохранял большие запасы для будущей кампании. Успешному развитию операции способствовала и политическая ситуация в Персии, где развивалось ожесточенное противостояние афганского эмира Мир Махмуда, захватившего столичный Исфахан и молодого лидера правящей династии Сефевидов- Тахмаспа, опиравшегося на поддержку северных регионов.
15 июля 1722 года российский император издал «Манифест к народам Кавказа и Персии», в котором указывал, что собирается НЕ воевать с Персией, а усмирить восставших шахских подданных, которые нарушили собственные обязанности (договоренности) и нанесли существенный вред русским купцам. Знаковый документ был размножен на татарском, турецком и персидском языках, что способствовало идеологическому обеспечению Каспийского похода.
27 июля 1722 года пехотные части под личным командованием Петра I высадились в Дагестане. Дипломатия императора работала на опережение. Послы шли впереди армии Петра. Важно было объяснить местным народам суть визита непобедимой русской армии, и что Петр «просит разрешения пройти по их владениям». Это обращение имело ошеломительный эффект. Представьте, сам император, победитель грозной шведской армии, просит у местных владельцев и предводителей вольных обществ разрешение пройти через их владения!
Большинство местной знати, видя в лице Петра надежду на освобождение от персидского ига, стали просить разрешения принять российское подданство. Сопротивление оказало только Эндиреевское княжество, вооруженные силы которого сначала нанесли существенный урон конному отряду бригадира Ветерани, но затем не устояло против усиленного регулярной пехотой сводного корпуса полковника Наумова.
12 августа 1722 года Петр I вместе с императрицей Екатериной официально вступил в крупный центр Тарки, заложив вскоре краеугольный камень Порт-Петровска- будущей Махачкалы. Далее русская армия двинулась к Дербенту. Во время стремительного марша на реке Сулак ее ряды пополнились союзными отрядами кабардинских князей Мурзы Черкасского и Аслан-Бека. Некоторые Дагестанские владетели, которые были враждебно настроены по отношению к России, и сами жившие за счет работорговли, приготовились дать генеральное сражение. Оно произошло 19 августа 1722 года на реке Инчхе, где русские войска одержали убедительную победу над 20 тысячными силами утамышского султана Магмуда и уцмия кайтагского Ахмет-хана.
Активным союзником Петра I стал шамхал Тарковский Адиль-Гирей. 23 августа 1722 года русские войска вошли в Дербент, который с глубокой древности являлся своеобразным ключом к восточному побережью Каспийского моря. В музее- крепости Нарын-Кала в Дагестане бережно хранится история пребывания Петра Первого с супругой, свитой, можно узнать о том, как именно эмир Дербента принимал у себя Великого императора.
Позднее Мирза Хайдар Визиров писал: «Жители оного (Дербента), вышли навстречу сего могущественного царя с ключами от города и были осчастливлены словом его. Когда он подъехал к Кизлярским воротам, случилось землетрясение; как заметил сам государь, город хотел сделать ему торжественный прием, поколебав стены перед его могуществом…».
В этом сообщении нет преувеличений – население Дербента действительно встретило русских как защитников от набегов и грабежей Дауд-бека и Сурхая. Радость дербентских жителей и приходу русских войск отметил и Петр Великий.
«Наиб сего города, - писал император Сенату, - встретил нас и ключ поднесли от ворот. Правда, что сии люди нелицемерною любовью приняли и так нам рады, как бы своих из осады выручили».
Мощные стены Дербентской крепости перекрывали прибрежную зону, а потому полный контроль над важнейшим опорным пунктом имел стратегическое значение. 28 августа 1722 года в Дербенте сконцентрировались армейские подразделения, к которым присоединилась и русская флотилия.
Неожиданная буря уничтожила многие суда с необходимым продовольствием, что предопределило окончательное решение Петра I завершить военную кампанию в текущем году. В Дербенте был оставлен гарнизон, а российский император с основной армией вернулся в Астрахань, где сразу началась подготовка к последующим военным действиям. Следует отметить то существенное обстоятельство, что кампания 1722 года стала последним актом непосредственного участия Петра I в боях.
Союзные силы также приступили к военным действиям в отдельных регионах, прилегающих к восточному побережью Каспийского моря. В сентябре 1722 года грузинский царь Вахтанг VI c собранным войском вступил в Карабах, где после стремительного захвата Гянджи к нему присоединились армянские отряды, возглавляемые католикосом Исаей. В течение двух месяцев объединенные силы ожидали скорого прибытия русской армии, затем вынуждены были возвратиться на собственную территорию.
В то же время российский консул в персидской провинции Гилян Семен Аврамов сообщил Петру I, что местные жители просят вооруженной защиты от антиправительственных отрядов. Российское командование решило воспользоваться легитимным предлогом и в ноябре 1722 года у провинциального центра Решт был высажен десант из пяти рот под командованием полковника Шипова, который взял под контроль городскую черту и некоторые окрестные территории. В марте 1723 года бывший рештский визирь организовал мощное восстание, в котором приняли участие более 15 тысяч человек и попытался выбить укрепившийся отряд Шипова, однако, все персидские атаки были отбиты с большими потерями для наступавших сил.
Во время второй персидской кампании 1723 года были задействованы гораздо меньшие силы, командование которыми было возложено на генерал-майора Михаила Матюшкина. Петр I отрядил для нового похода 15 крупных транспортных судов на которых разместились пехотные подразделения, полевая и осадная артиллерия. 20 июня 1723 года сводный корпус двинулся в южном направлении, а 6 июля начал осаду Баку. На 25 июля был намечен мощный штурм с морской стороны, направленный на практическое использование стенных проломов, но бакинский гарнизон отогнал осадные суда и спешно восстановил основные укрепления.
Однако российское командование провело дополнительные переговоры и убедило городскую верхушку капитулировать без решающего сражения. 26 июля 1723 года Баку перешел под военный и административный контроль Российской империи, что открывало благоприятные перспективы для дальнейшего продвижения по каспийскому побережью и в более отдаленные районы Закавказья.
Однако несколькими месяцами ранее в Персию вторглась крупная турецкая армия, которая захватила значительные территории и подтолкнула Тахмаспа II предпринять спешные шаги для примирения с Россией. В Петербург был направлен шахский посол Исмаил-бек, который должен был заключить военно-дипломатический союз с Петром I на взаимовыгодных условиях.
В результате был подписан Петербургский мирный договор, согласно которому Персия признавала за Россией Дербент, Баку, Гилян, Мазендеран и Астрабад. Российская империя получала военный, административный и политический контроль над значительными территориями вдоль западного и южного побережья Каспийского моря, существенно укрепив собственные позиции в региональном пространстве.
Каспийский поход, хотя и не принес полного освобождения народам Закавказья от ига иранских феодалов, тем не менее его результаты имели положительное значение для всех. Он обеспечивал безопасность южных границ России, способствовал росту российского политического влияния в Закавказье и установил более тесные экономические связи с населявшими его народами.