Андрей Шульгин
Автор

Есть такая профессия – людей спасать

Эксклюзивное блиц-интервью ко Дню спасателя Российской Федерации

Андрей Шульгин
Автор
27.12.2021

Андрей Мозгов, начальник Карачаево-Черкесского поисково-спасательного отряда МЧС России имени В.М. ДЗЕРАЕВА

- Андрей Анатольевич, сколько лет вы уже в профессии спасателя и как к ней пришли?

- В профессии я с 1992 года, с момента образования Карачаево-Черкесской поисково-спасательной службы МЧС. На тот момент – ГКЧС России (Государственный комитет по чрезвычайным ситуациям, который впоследствии стал министерством). Если уместна шутка, то пришел в службу с улицы. В детстве, конечно, любил походы в горы – через перевалы, на море. Во Дворце пионеров, более-менее профессионально, занимался волейболом. Был знаком с начальником спасательной службы Дзераевым Вячеславом Михайловичем, именем которого сейчас называется наш отряд. Когда я вернулся из армии, он мне рассказал, что из общественников спасатели становятся на профессиональную основу, и если есть желание, то я могу попробовать себя на этой работе. Попробовал. И вот уже, без малого, 30 лет в этой «лодке». Это было осознанное решение, и я ни разу о нем не пожалел.

- Говорят, спасатель – профессия для избранных. Так ли это? Или можно из любого подготовленного физически человека сделать спасателя?

- В какой-то степени можно сказать, что это профессия для избранных. Или, точнее, для сильных духом. Можно иметь семь пядей во лбу, быть здоровым, как Кинг-Конг, но так и не стать настоящим спасателем. Ведь, на самом деле, основная часть нашей работы связана либо с поиском погибших, либо с эвакуацией. И, как правило, нередко встречаешься глаза в глаза со смертью. Не все это выдерживают. Где-то нужно пересилить свою брезгливость, где-то перешагнуть через себя. В то же время, на другой чаше весов – невысокая зарплата. Есть с чем сравнивать. Если в 90-е годы из десяти кандидатов мы отбирали одного, то сейчас, к сожалению, к нам очередь не стоит. Поэтому, чтобы быть спасателем, нужно очень любить свою работу и полностью ей отдаваться. В этом наша избранность и состоит.

- Можете рассказать о наиболее сложных случаях в вашей практике спасателя?

- Мои самые первые серьезные впечатления были в 1993 году, 1 января, когда в лавине погиб наш коллега, начальник Домбайского подразделения. Собственно, эта трагедия и позволила мне сформироваться, как спасателю, и я понял, что останусь и буду здесь работать. Потом была ликвидация последствий захвата Басаевым больницы в Буденновске в 1995. В 1996-м, в Каспийске, взрыв жилого дома. Там более 100 человек погибло. В 1997-м – самолет АН-24, вылетевший из Ставрополя в Трабзон, потерпел крушение в пригороде Черкесска. Около 50 жертв. Очень много работ на Эльбрусе во все годы. На моей памяти по шесть-семь человек пропадали. Нас привлекали к участию в совместных операциях по ликвидации бандформирований в 90-е, начала 2000-х годов. Выезжали, практически, на все наводнения: в Ставропольский край, Волгоградскую область, Краснодарский край. Много было спасенных, но и немалое количество погибших. Есть случаи, не попадающие под категорию ЧС, но требующие нашего участия. Это крупные ДТП, спасение альпинистов на горных маршрутах повышенной сложности, где кроме нас, особо никто не может оказать помощь, спасение на горных реках – тоже нередкие происшествия.

- Имели ли место курьезы в работе?

- Были и такие случаи. Но здесь нужно понимать наши задачи. Я часто обращаюсь к журналистам с просьбой разъяснять ситуацию. Например, бабушка, любой обыватель, увидели по телевизору, как спасают кошку, снимают с дерева, и звонят нам с аналогичной просьбой. Дежурный пытается объяснить, что это не наш вопрос. На что следует возражение: «Но вы же спасатели! Я по телевизору видела». А то, что у человека на спине написано не МЧС, а Служба спасения – никого не волнует. Спасатели – есть спасатели. У каждого подразделения своя сфера деятельности. Составляющая МЧС заточена именно на ликвидацию чрезвычайных ситуаций. Соответственно, расходование госсредств на такие «происшествия» для нас невозможны. Есть исключения, когда мы выезжаем на вызовы, которые потенциально могут привести к ЧС или значительному общественному резонансу. Весна и осень для нас – защита населения от пресмыкающихся. Так как Черкесск находится в пойме реки Кубань, то змеи осенью ползут под здания, залечь на зимовку. А весной, соответственно, выползают на солнце, в пойму реки. Иногда заползают в детские сады, школы. Тут, без вариантов, мы реагируем, хоть это и не чрезвычайная ситуация. То же самое со вскрытием дверей. Например, человек шел с корпоратива и потерял ключи от дома. Приезжайте спасайте, откройте мне дверь. Это не наш случай. Другое, если хозяйка вышла из квартиры вынести мусор, а в это время сквозняком дверь захлопнуло. В квартире остался маленький ребенок и борщ на газовой плите. Здесь мы тоже реагируем с целью предотвратить возможную чрезвычайную ситуацию – взрыв бытового газа или ребенок может задохнуться.

- Есть ли романтика в работе спасателем или вся жизнь – суровые будни?

- Есть романтика риска. Основная часть работы у нас связана с горами и лесами. И какая бы ни была подоплека – поиск заблудившегося грибника и транспортировка поломанного альпиниста, в любом случае, это природа, и мы успеваем, хоть немного, насладиться ее красотами. Каждый раз это интересно, каждый раз себя испытываешь. Люди платят огромные деньги, чтобы приехать сюда и сплавиться на катамаранах или подняться в горы, а у нас это работа. 

- Что самое трудное в вашей работе?

- Самое трудное – общение с родственниками попавших в чрезвычайную ситуацию. Это, наверное, самая большая беда для нас. Больше всего в этих случаях, особенно, когда нет еще полной информации, достается нашим оперативным дежурным. Они выслушивают и мольбы, и предложения денежного вознаграждения, и угрозы с учетом менталитета наших кавказских республик. Всегда думают, что мы чего-то не доделали, что-то утаили, не всех привлекли к поискам и спасению и прочее. Потом, конечно, извиняются, но мы их понимаем. Ну и, естественно, если ЧС связано с чьей-то гибелью, приходится быть психологом при объяснениях с родственниками. Психология в обязательном порядке входит в программу подготовки спасателя, потому что, иногда, от увиденного может и у самого помутиться рассудок.

- В ваш праздник, в предновогодние дни, какие у вас есть пожелания коллегам, жителям и гостям региона?

- Для жителей и гостей региона у меня всегда только одно пожелание: спасатели такие же люди, как и все. И хотят провести новогодние праздник в кругу своей семьи. Поэтому, всем желаю не попадать во всевозможные катаклизмы, чтобы у нас не было повода ехать на работу и вас спасать. Ну а спасателям я хочу повторить слова основателя нашей службы, Сергея Кужегетовича Шойгу: чтобы спасательная служба была всегда готова, но никому не нужна. Это я к тому, что наша работа всегда связана с чьим-то горем. Поэтому, хотелось бы больше заниматься тренировками и подготовкой к различным ситуациям, но, чтобы они происходили как можно реже.

фото на главной: pinterest.ru