Фото: Александр Данилюшин/ТАСС
Говорят, что время рано или поздно расставляет всё на свои места. Но ход некоторых событий понятен сразу. С самого начала ясно - кто прав, а кто заблуждается. Кто преступник, а кто герой. Кто будет проклят, а о ком будут слагать легенды. И причина такой ясности – недвусмысленное и твёрдое проявление народной воли, как бы пафосно это ни звучало.
КАК ШАКАЛЫ НА РАНЕНОГО ЗВЕРЯ
О вторжении боевиков в Дагестан в августе 1999 года написано много. Преамбула и последовательность событий хорошо известны. Поэтому попробуем разобраться в их сути, лишь напомнив ключевые моменты.
Итак, до зубов вооружённые головорезы так называемой «Исламской миротворческой бригады» под командованием «кавказского террориста №1» Шамиля Басаева и не менее одиозного бандита из Саудовской Аравии Хаттаба вошли на территорию Дагестана 7 августа с территории Чечни. Вторжение в Ботлихский район громко именовалось операцией «Имам Гази-Мухаммад». Вторая вылазка боевиков, в Новолакский район Дагестана (операция «Имам Гамзат-бек»), произошла позже - в первой половине сентября. Упомянутая религиозная патетика не была случайной.
Здесь необходимы некоторые предварительные пояснения. Россия в те тяжелые дни не просто зализывала раны после первой, не очень удачной чеченской кампании. Буквально стоял вопрос о сохранении территориальной целостности государства. Тяжелейшая экономическая ситуация, центробежные тенденции в национальных республиках, серьёзная социальная напряжённость, политическая нестабильность… Всё это, по мнению авантюристов, вторгшихся в соседнюю республику, создавало предпосылки для удачного нападения на близлежащие территории.
Нужно отметить, что расчёт был вполне логичен. Трагедия Первой чеченской войны была свежа в памяти не только основного населения страны, но и ряда федеральных политиков первой величины. Муссирование вопроса «Нужен ли нам Кавказ?» ложилось на вполне благодатную почву умонастроений – как на нижнем, так и на верхнем уровнях российского менталитета того времени.
Вторжение в Дагестан готовилось заранее, в течение достаточно долгого времени. Басаеву в самопровозглашённой Ичкерии, истерзанной бандитским беспределом, давно было тесно, а строить «мирную суверенную Чечню» ему явно не хотелось. У Хаттаба были свои амбициозные интересы, связанные с деятельностью международного террористического движения. И, как нельзя кстати, нашлись ещё такие же «отмороженные» персоны в соседнем Дагестане, которые ждали головорезов из соседнего мятежного региона с распростёртыми объятиями. Об этом – ниже.
ПРИКРЫВАЯСЬ ЗНАМЕНЕМ ИСЛАМА
Внедрение в Дагестан радикальных исламистских идей было отмечено ещё в конце 80-х - начале 90-х годов. Некоторые эксперты называют их «салафистскими», некоторые – «ваххабистскими». Не будем тратить время на дискуссионную теологическую терминологию, отметим лишь, что от традиционного ислама все эти воззрения отличаются так же, как изуверские деяния святой инквизиции от христианских заповедей. Для удобства восприятия приверженцев этих идей можно условно назвать ваххабитами.
Одним из ярых представителей такого радикального ислама был аварец Багаутдин Кебедов, один из идеологов северокавказских боевиков, давний знакомый и Басаева, и Хаттаба. В конце 90-х в Ичкерии скрывались до нескольких сотен дагестанских исламистов, которых с помощью чеченских полевых командиров Багаутдин Кебедов мотивировал, вооружил и организовал в автономные боевые формирования, другими словами – вооружённые банды. Провозглашенной целью этих формирований было «освобождение» территории Дагестана от пророссийских властей республики и установление там «независимого исламского государства».
Все остальные действия – учреждение так называемой Исламской шуры Дагестана (подобие правительства в изгнании), проведение в Грозном учредительного съезда «Конгресса народов Ичкерии и Дагестана» (КНИД) и прочие – были направлены на главную цель: вторжение в соседнюю республику.
С начала 1999 года вооружённые головорезы Кебедова стали упорно проникать на другие территории Дагестана – с целью создания там военных баз и оружейных складов. Причём это делалось в труднодоступных горных селениях, чтобы исключить преждевременные столкновения с местными силовиками.
Однако уже летом того же года были отмечены отдельные бои между боевиками и дагестанскими милиционерами (среди которых появились первые жертвы). Тогда же руководство Дагестана обратилось к федеральным властям с настоятельным призывом провести крупномасштабную военную операцию против радикальных исламистов. Но этот призыв пока не встречал надлежащего понимания и реагирования. Хотя уже за неделю до начала августовского вторжения ваххабитами было объявлено о том, что сёла Эчеда, Гакко, Гигатли и Агвали Цумадинского района также переходят на жизнь по законам шариата.
Итак, основным лозунгом Кебедова и его сообщников из Чечни была идея «освобождения священной дагестанской земли от оккупации неверными». Он уверял подельников, что экспансия в Дагестан под зелёным знаменем ислама встретит поддержку большинства населения республики. А уж потом, объединив усилия Ичкерии и Дагестана, радикальные исламские идеи покорят весь Кавказ и спровоцируют «всеобщее восстание против имперской России». Кроме Басаева и Хаттаба эту инициативу поддержали десятки других полевых командиров. В том числе такие известные фигуры как Арби Бараев, Рамзан Ахмадов, Абдул-Малик Межидов и многие другие.
ФАТАЛЬНАЯ ОШИБКА
Дальнейшие события хорошо известны. После основного вторжения боевиков Басаева-Хаттаба в Дагестан началось неожиданное для них ожесточённое противостояние, которое позже стало называться Дагестанской войной. Однако при этом воевать радикалам пришлось не только с федеральными войсками, но и с местным населением. В этом и состояла главная ошибка захватчиков: вместо «хлеба-соли» ваххабиты встретили готовность местных жителей умереть за свою землю.
На поверку оказалось, что не просто «далеко не все», а подавляющее число дагестанцев не разделяют идеи радикального ислама, и многие при этом готовы отстаивать свои убеждения с оружием в руках.
Так, например, в селе Шодрода школьный учитель Абдула Хамидов открыл огонь по группе боевиков из 15 человек, ранив при этом двоих. Был схвачен, посажен под замок, прошёл процедуру шариатского суда… Бандиты, в конце концов, не решились казнить уважаемого всеми человека. Позже Абдула Хамидов был награждён орденом Мужества.
Потрясающая по своему драматизму история произошла в селении Ансалта: совсем юный 19-летний Хаджимурат Курахмаев притворился сторонником боевиков и вошёл в доверие, оставшись в их лагере. Ночью Хаджимурату удалось завладеть автоматом и перестрелять нескольких бандитов. Погиб сразу же, прошитый пулями ещё одного басаевца. Посмертно удостоен звания Героя России.
В Дагестане в то время были расположены части внутренних войск, местные подразделения ОМОНа и СОБРа. Именно они оказали боевикам первое настоящее сопротивление, что буквально обескуражило ваххабитов.
Забегая вперёд, можно вспомнить, что к 23 августа, понеся серьезные потери, Шамиль Басаев отступил в Чечню и вновь проник на территорию Дагестана снова 5 сентября - уже в Новолакский район. Один из самых трагичных эпизодов того периода войны – бой за высоту 715,3, когда от сотни бандитов защищались всего шесть человек, в том числе - пять милиционеров-дагестанцев. Эту высоту в течение суток фактически удерживали два человека — младший сержант Мутей Исаев и лейтенант Халид Мурачуев, оба уроженцы Дагестана. Их товарищи погибли сразу. Мужественные воины, у которых закончились боеприпасы, были захвачены бандитами и зверски казнены. Оба посмертно стали Героями России.
С самого начала боевых действий в Дагестане началось формирование местных отрядов ополчения. Оружие в руки брали даже женщины, подростки, священнослужители! Хорошо известны исторические слова, сказанные тогдашним руководителем республики (главой Госсовета Дагестана) Магомедали Магомедовым: «Продавайте скот, покупайте оружие, выходите!». И народ вышел. И помог регулярной армии защитить свою землю.
Пусть и не всегда ополченцы проявляли достаточную военную выучку, зато уж мужество и героизм демонстрировали в полной мере. Мирное население во всём поддерживало федералов – питанием, медицинской помощью, приютом, моральной поддержкой, а при необходимости – и физической силой.
Когда 11 августа началась войсковая операция федеральных сил против боевиков, на стороне федерального центра выступили многие дагестанские ополченцы. Руководил организованным ополчением зампредседателя правительства Дагестана Гаджи Махачев. В противодействии захватчикам была задействована возглавляемая им военизированная аварская организация «Народный фронт Дагестана имени имама Шамиля».
Боестолкновения были яростными и кровопролитными. Каждое из них достойно отдельного рассказа: сражение за высоту Ослиное Ухо, бои за селения Гагатли и Тандо… Позже последовали страшные террористические акты в республике и вне её, ликвидация Кадарского анклава, гибель армавирского спецназа и многие другие события, которые закончились неотвратимым результатом: изгнанием террористов с дагестанской земли.
Басаев и Хаттаб тогда совершили свою главную фатальную ошибку: посчитали дагестанцев предателями России, надеясь опереться на них в своих амбициозных планах. Но они полностью просчитались.
ШАГ В ВЕЧНОСТЬ
Их было много – героев Дагестанской войны. Как из числа местных жителей, так и среди федералов. Так, 31 августа при зачистке селения Карамахи погибла военная медсестра Ирина Янина. Она стала первой и единственной женщиной, удостоенной звания Героя России за участие в боевых действиях в контртеррористической операции на Северном Кавказе.
Посмертно стал Героем России военный врач, старший лейтенант внутренней службы Эдуард Белан, который 5 сентября был захвачен в плен бандитами в селе Новолакском. Эдуард отказался назвать фамилии своих командиров и другую секретную информацию. Был зверски убит боевиками…
Всего в этом жестоком противостоянии, по одной из оценок, погибли 275 российских солдат и офицеров, 937 были ранены. Кроме того, сложили головы 37 ополченцев, свыше 720 были ранены. Потери бандитов были намного больше - около 2,5 тысяч убитыми.
Хронология дальнейших боевых действий достаточно подробно описана во многих источниках. Также во всех подробностях изложены последующие события, которые привели не только к изгнанию боевиков из Дагестана, но и началу Второй чеченской кампании, закончившейся разгромом гнезда международного терроризма на Северном Кавказе.
Мы помним, как после этого Президент России Владимир Путин буквально «собрал» страну, превратив её в мощную мировую державу. На наших глазах «стреляющий и воюющий» Северный Кавказ превратился в спокойный и динамично развивающийся макрорегион. Но это, как говорится, уже совсем другая история.
А вернуться хотелось бы к самому началу разговора – к тому, что именно твёрдое проявление народной воли ставит все точки над «i». Народ Дагестана сказал своё веское слово в августе и сентябре 1999 года. Тем самым он защитил не только себя, но и всю Россию, показав всем регионам страны пример истинного патриотизма и верности Отечеству.
ОТЛОЖЕННЫЙ ТОСТ
Актом подлинной исторической справедливости можно назвать принятие закона о предоставлении статуса ветерана боевых действий ополченцам из Дагестана, сражавшимся против боевиков в 1999 году. Это произошло лишь через 20 лет после указанных событий. Но это произошло!
Важен ещё один символический момент. Одним из знаковых событий той давней военной кампании стал приезд в Ботлих 27 августа 1999 года (ещё в должности премьер-министра России) Владимира Путина. Будущий глава государства выступил перед командирами и ополченцами в походной палатке и сказал следующее:
«Очень хочется по русской традиции и по традиции священной земли Дагестана, где мы с вами сегодня находимся, поднять этот бокал и выпить за память тех, кто погиб... Но у нас с вами впереди много проблем и большие задачи… Поэтому я предлагаю сегодня эту рюмку поставить. Мы обязательно выпьем за них, обязательно! Но пить будем потом...»
Через 20 лет после нападения на Дагестан, 20 июня 2019 года, экс-глава администрации Ботлихского района Магомед Умаргаджиев в ходе прямой линии обратился к Владимиру Путину и напомнил ему о данном обещании. Президент дал свой ответ:
«Что касается тех событий, я их запомнил на всю жизнь. Помню, как повели себя дагестанцы. Помню, как это происходило. Помню, как ко мне тогда обращались, и для страны будет это неожиданным услышать, но я вспомню это, когда люди из Дагестана обратились ко мне и сказали: не хочет Россия или не может защитить саму себя и нас, дайте нам оружие. Помню и другую ситуацию, когда главы поселений пришли к нашим военным, когда войска подошли, сказали: почему не бьёте артиллерией? И командир наш ответил: там ваши дома, жалко, потому что поколениями в горах дома строятся. Вот и ответ меня тоже тогда поразил: не жалко, бейте.
Но это касается не только Ботлиха, это касается и других населенных пунктов. Например, нельзя забыть Цумадинский район, где жители просто не пропустили на свою территорию бандитов. Это касается и других населенных пунктов, где люди взяли в руки оружие и защитили, как вы правильно сказали, и себя, и свою малую родину, и всю Россию от террористических банд...»
Позднее, уже в сентябре 2019 года, во время своего визита в Ботлих Владимир Путин поднял «обещанную» стопку и осушил её до дна.