ВРЕМЯ СОБИРАТЬ КАМНИ
Кавказская война – понятие многозначное и многомерное. Её окончанием формально считается 21 мая 1864 года – дата военного парада, который генерал П. В. Граббе провёл в честь победы над горскими народами в урочище Кбаадэ (нынешняя Красная Поляна в составе Сочи). Впрочем, немало и тех, кто считает эти временные рамки слишком узкими, прибавляя к ним и последующие события.
Но если с хронологией всё более-менее ясно (дело лишь в трактовке общепризнанных фактов), то вопросы о причинах войны, мотивации субъектов противостояния, взаимосвязях событий и долгосрочных последствиях до сих пор являются предметом жарких и непримиримых споров самых разных сторон. И не только споров, но и яростных мировоззренческих конфликтов, которые, как правило, либо привязываются к заметным событиям (политические кризисы 90-х, олимпиада в Сочи и т.д.), либо ежегодно поднимаются 21 мая – в День памяти жертв Кавказской войны, ставший для адыгских народов важнейшей национальной датой.
Интерес к теме не падает. Только за первые две недели мая в русскоязычном поиске Яндекса было сделано около 70 тысяч запросов по словосочетанию «Кавказская война». Следовательно, в коллективном сознании тема жива и актуальна. Она и не может сгинуть, поскольку история тех лет - не только десятки и сотни тысяч погибших и раненых с разных сторон. Это изломанные судьбы целых народов. Это история, которая однажды и бесповоротно изменила свой привычный ход. Ведь только в процессе мухаджирства покинули родные места около полумиллиона человек.
Нужна ли память об этих страшных днях? Безусловно. Память о трагедии сакральна для самосознания потомков всех этносов, которые были затронуты Кавказской войной. Но допустимы ли спекуляции на святых и одновременно трагических для людей понятиях? Вопрос риторический. Однако они не прекращаются по сей день. И не прекратятся, к сожалению, в ближайшем обозримом будущем. Об этом чуть позже.
В любой войне важнее всего её окончание. Война – это война, со всеми вытекающими: болью, кровью, смертью, голодом и болезнями, слезами, безумием жестокости, опустошением духа и разума. Действие всегда равно противодействию. У всех своя правда, но всем больно и страшно. Великий Расул Гамзатов метко и мудро заметил:
Под непрерывный грохот барабана
В угаре рукопашной кутерьмы
Перемешалась кровушка Ивана
С такой же точно кровью Магомы…
Увы, когда говорят пушки, музы молчат. А хотелось бы наоборот. И время собирать камни приходит только после заключения мира. Отсюда простой и важный вывод: лучше разговаривать, чем воевать. Лучше пытаться понять друг друга, чем призывать к непримиримости и очередному противостоянию.
Дадим же слово экспертам.
ИЗ ПЕРВЫХ РУК
Александр Крылов (Москва) - главный научный сотрудник сектора Кавказа ИМЭМО РАН, доктор исторических наук, президент Научного общества кавказоведов.
- 21 мая - годовщина окончания Кавказской войны. Сейчас, через призму сотен лет, как представляется это событие? Что это было?
- События на Кавказе в первой половине XIX в. были тесно связаны с Восточным вопросом – борьбой европейских держав за ожидавшееся наследство «Больного человека Европы» - переживавшей кризис Османской империи. Составной частью Восточного вопроса был Кавказский вопрос - борьба Османской, Персидской и Российской империй за контроль над Кавказом, который был важнейшим стратегическим и коммуникационным регионом. В результате победоносных для России войн с Персией и Османской империей эти державы признали присоединение своих владений на Кавказе к Российской империи. После этого суверенитет Российской империи над данным регионом был признан всеми иностранными державами, однако многие горцы Северного Кавказа не признавали за ними права решать свою судьбу.
Английская и французская дипломатия считали крайне нежелательным дальнейшее усиление позиций России, а возможность повторного «водружения православного креста над Святой Софией» и перехода под российский контроль Черноморских проливов рассматривалась как прямая угроза их колониальным владениям. Так что борьба с разбойными набегами горцев была для властей Российской империи отнюдь не главной целью и об этом свидетельствует знаменитая фраза Ермолова: «Кавказ - это огромная крепость, защищаемая полумиллионным гарнизоном. Надо или штурмовать ее, или овладеть траншеями. Штурм будет стоить дорого. Так поведем же осаду!».
- Кто с кем воевал? Сложился ли в научной среде консенсус по этому поводу? Можно ли чётко разграничить непримиримые и союзнические стороны? В чём был интерес и цель каждой из них?
- Кавказская война была длительной и кровопролитной, однако в русской исторической памяти она оказалась в тени таких судьбоносных для нации событий, как Отечественная война 1812 года, Революция 1917 года, Гражданская и Великая Отечественная война. В исторической памяти русских эта война не отождествляется с прямой угрозой Отечеству или с проблемой выживания нации. Несмотря на весь трагизм событий тех лет и значительные потери русских войск, она сохраняет в целом позитивный образ своего рода цивилизаторской, хотя и насильственной миссии, защиты единоверцев.
Образ Кавказской войны у адыгов совсем иной. Она отождествляется с катастрофическими человеческими жертвами, разделением нации и трагедией насильственного переселения в Турцию. 21 мая отмечается как официальный день памяти и скорби по жертвам Кавказской войны в Абхазии, Адыгее, Кабардино-Балкарии и Карачаево-Черкесии.
У чеченцев, ингушей, балкарцев, карачаевцев Кавказская война в исторической памяти занимает меньшее место, здесь дни памяти и скорби приурочены к датам массовых депортаций этих народов 1943-1944-х годов. У армян и грузин своя историческая память о Кавказской войне, она связана прежде всего с избавлением от турецкого ига, наступлением мира, прекращением постоянных набегов горцев, работорговли и т.п. Подобная разновекторность исторической памяти о Кавказской войне у разных народов современной России приводит к конфликтам по поводу установления памятников, переименований населенных пунктов, юбилейных дат и т.п. Поэтому Кавказская война как трагическая страница истории должна не политизироваться в угоду современной конъюнктуре или чьим-то корыстным интересам, а кропотливо изучаться с опорой на достоверные архивные документы и материалы.
- Не секрет, что вокруг событий Кавказской войны до сих пор возникают инсинуации, передёргивания, спекуляции, искажения – как исторические, так и смысловые, которые преследуют попытки преподнести всю эту историю в агрессивном контексте. Кем и зачем это делается?
- Всевозможные спекуляции вокруг темы Кавказской войны направлены на противопоставление российской и кавказской идентичностей, на ослабление роли, которую Россия играет на Большом Кавказе. Сплочению российского общества, а не его расколу может способствовать только объективная оценка Кавказской войны как трагического и судьбоносного периода в истории России. Наряду с популяризацией достоверных сведений о событиях Кавказской войны большую роль в этом могло бы сыграть открытие архивов и обеспечение к ним свободного доступа путем оцифровки документов и их размещения на общедоступных интернет-ресурсах.
Удачным примером подобного рода стали интернет-проекты министерства обороны Российской Федерации «Подвиг народа», «Память народа» и «Первая мировая война». Очевидно, что столь же масштабный проект федерального значения было бы целесообразно осуществить и по истории Кавказской войны.
Николай Трапш (Ростов-на-Дону) - историк, кандидат исторических наук, директор государственного архива Ростовской области.
- Ваша оценка значения Кавказской войны для последующего геополитического баланса в макрорегионе?
- Кавказская война радикально изменила складывавшуюся столетиями этническую, конфессиональную и политическую палитру Большого Кавказа. Имперская инкорпорация сопровождалась масштабными миграционными процессами, в результате которых автохтонное население было изгнано из регионального пространства и заменено переселяющимися колонистами. В частности, массовое мухаджирство, ставшее естественным результатом политических действий царского правительства при активном участии европейских и турецких агентов, а также местных лидеров, привело к тотальному исходу этнических адыгов, занимавших значительную часть освоенной территории Западного Кавказа.
Кавказская война превратила Россию в доминирующую региональную силу, но не устранила экономический и политический интерес к рассматриваемому региону со стороны других игроков: Турции, Ирана, Великобритании. Российская и советская империи уверенно отстаивали «жизненное пространство» Большого Кавказа от внешней экспансии, но в постсоветский период он снова стал значимым объектом конкурентной геополитической борьбы, в которой предшествующий состав заинтересованных участников дополнился новыми силами, среди которых следует выделить США, ЕС, многие государства исламского мира и даже Китай.
- Причерноморский ракурс Кавказской войны. Присоединение к российской империи ряда территорий и государственных образований. Как итоги Кавказской войны повлияли и влияют в настоящее время на взаимоотношения между странами?
- В результате Кавказской войны многие адыгские субэтносы (шапсуги, убыхи, натухайцы, бжедуги) были фактически изгнаны за пределы Западного Кавказа, а приморские районы превратились на некоторое время в безлюдную зону. За прошедшие десятилетия опустевшие земли оказались заселены многочисленными переселенцами, активно отстаивающими сконструированное представление о рассматриваемом регионе как «исторической Родине».
В постсоветский период активизировалось адыгское национальное движение, опирающееся на трагические события XIX столетия как на естественный фундамент реконструируемой идентичности. «Черкесский вопрос», обострившийся не без активного участия внешних игроков накануне Сочинской олимпиады 2014 года, привел к новому росту интеллектуального и политического противостояния, развернувшегося в рамках научных конференций и в обширном сетевом пространстве.
Наряду с традиционными призывами к последовательному созданию подлинной истории Кавказской войны в общественном дискурсе появились политические идеи, связанные с возможным восстановлением адыгской государственности, необходимым объединением этнически родственных субъектов РФ (Кабардино-Балкария, Карачаево-Черкесия и Адыгея), международным признанием черкесского геноцида.
Сложившейся ситуацией попытались воспользоваться многие международные игроки, но особо следует сказать о деструктивной роли Грузии. В постсоветский период официальный Тбилиси посчитал, что «солнце больше не восходит на севере» и начал изображать себя невинной жертвой имперской и советской тирании, сохраняя при этом полученные от «царских и коммунистических угнетателей» преференции. Грузия официально признала черкесский геноцид, хотя в рассматриваемый период она неизменно выступала в роли верного помощника царизма в деле покорения Кавказа. Она претендует и на геополитическое лидерство в кавказском регионе, апеллируя к временам Давида Строителя, границы царства которого простирались «от Никопсии до Дербентского моря и от Осетии до Арагаца». Подобный подход рельефно проявляется в грузино-абхазском конфликте, в котором Грузия пытается сохранить «территориальную целостность», начерченную по сталинским лекалам и ставшую возможным в результате массового мухаджирства XIX века, после которого опустевшие земли были заселены грузинскими колонистами.
- Судя по количеству научных трудов, написанных о Кавказской войне, может сложиться впечатление, что в этом направлении уже всё выяснено и сказано. Так ли это? Обогатилась ли данная тема новыми сведениями и открытиями в течение ряда последних лет?
- В истории нет такой темы, применительно к которой можно сказать, что она раскрыта полностью и оценки не подлежат сомнению. Историческое исследование – это всегда субъективный взгляд на прошлое, формирующийся не только под влиянием информации источников, но и сознания автора. Поэтому новые подходы и оценки будут появляться до тех пор, пока существует интерес к истории как таковой. Применительно к Кавказской войне появление новых работ определяется не только стремлением переосмыслить предшествующие исследования. Вводятся в научный оборот новые источники, среди которых ранее не опубликованные архивные материалы, в центре внимания развивающегося направления микроистории оказываются отдельные селения или люди, популярными становятся отдельные общественно значимые сюжеты. Поэтому историография Кавказской войны ежегодно пополняется десятками статей и монографиями, выпущенными в самых разных странах и регионах.
Я бы не стал говорить об открытиях, я бы сказал так: постоянно появляются новые исследовательские ракурсы, обновленные оценки, интересные подходы к проблеме. Общие границы исследовательской дискуссии вот уже полторы сотни лет вращаются в диапазоне от добровольного вхождения Кавказа в состав России и новомодной «российскости» до «русско-кавказской войны» и геноцида. Полярные точки зрения определяются ментальной и политической конъюнктурой и вряд ли существенно изменятся в обозримой перспективе.
Виктор Котляров (Нальчик) - литератор, издатель, краевед, член Союза журналистов РФ и Союза писателей РФ.
– Кавказская война – событие, определившее историю множества народов на тысячелетия вперёд. Ваша оценка её причин, хода и главных последствий.
– Империи складывались веками, и Россия здесь не исключение. Сегодня нам достоверно известно о причинах, периодах и ходе жестокой этой войны, ее последствиях как для державы, так и мирового расклада. Объяснима военная политика Российской империи, стремящейся навязать кавказским народам собственные законы, дабы укрепить южные границы государства верным ему населением. Как и борьба горцев за свою независимость, их вольный дух, нежелание кому-либо подчиняться, презрение к иноверцам, несущим им несвободу.
Но вызывает отторжение необоснованная жестокость, с которой осуществлялись многие военные акции. И уж тем более все, что связано с мухаджирством, за счет чего решались политические, геополитические и иные амбиции заинтересованных сторон. А ведь можно же было, коль так важен был для укрепления южной границы этот кусок земли, именуемый Кавказом, постепенно и целенаправленно не только подчинить свободолюбивых горцев, но создать им такие условия жизни, при которых они стали бы лояльными к Российской империи. Такие проекты тоже были, но победила, как везде и всегда, немилосердная политика кнута и пряника.
– Есть ли проблемы в освещении данной темы в публичном пространстве, или до сих пор существуют некие табу? Меняется отношение к Кавказской войне в разные периоды истории как учёных историков, так и рядового населения?
– Проблем в освещении темы Кавказской войны я сегодня не вижу. Как и табу… Я придерживался и придерживаюсь - как тогда, так и сейчас - одной и той же позиции: находясь по разную сторону баррикад, происходившее можно трактовать по-разному. Но только суммируя все мнения, удастся познать настоящую правду. Другой вопрос: понять и признать, или понять и не принять.
Просто надо помнить, что груз вины или обиды нередко превышает способность объективной оценки явлений не только далекого прошлого, но и современности. У каждого был и будет собственный оценочный аппарат, и это следует считать нормальным.
Николай Рерих говорил, что всеми дорогами прошлого пройти невозможно. Но есть такие, которые не обойти, они существуют и требуют осмысления, точного знания всех поворотов, чтобы события, происходящие на этих путях, не ушли в дымку односторонней трактовки либо полного замалчивания.
ОБЩАЯ ПАМЯТЬ, ОБЩАЯ СУДЬБА
Сказанное экспертами – мнения людей разных взглядов и разных подходов к рассматриваемой теме. Тем не менее, их объединяет главное: искреннее желание быть честными перед историей и людьми. Но можно ли быть честным, занимая какую-либо твёрдую позицию, и одновременно сопереживать противоположной стороне? Можно. Для этого нужно сделать правильный выбор - между безоговорочным желанием отвергнуть иную точку зрения и стремлением во что бы то ни стало понять оппонента.
Как показывает жизнь, примеров подобного стремления немало. Одним из таких символов является мемориальный комплекс «Ахульго» в Унцукульском районе Дагестана, в окрестностях которого летом 1839 года произошла одна из самых кровопролитных битв Кавказской войны. В страшной рубке тогда схлестнулись войска непримиримых врагов – имама Шамиля и генерала Граббе, несущие сопернику ненависть и смерть. Только по официальным данным потери русской армии за время штурма аула Ахульго составили до 500 человек убитыми, 1722 раненными, 694 контуженными. В этом же числе выбыло из строя 117 офицеров (23 убитых, 91 раненный, 33 контуженных).
Насчитано было также около 1000 убитых со стороны кавказцев. В плен захвачено до 900 человек, в основном - женщин, детей и стариков. Но даже некоторые из них бросались на русские штыки, предпочитая плену смерть. Из Ахульго удалось вырваться лишь двум десяткам человек во главе с Шамилём, который был ранен. При штурме погибла жена имама Джавгарат, а также их грудной сын Саид. Сестра Шамиля покончила с собой, бросившись в ущелье. Старший сын Шамиля Джамалуддин был отдан аманатом (заложником) генералу Граббе… Приведённые цифры жертв достаточно условны, в разное время, разными источниками назывались ещё большие, ужасающие потери с обеих сторон.
Однако потомкам участников тех сражений, ставшим гражданами единой великой страны, удалось найти общий знаменатель в понимании и принятии минувших событий. Для комплекса «Ахульго» найдено не просто удачное, а единственно уместное предназначение: мемориал общей памяти и общей судьбы. Это, в первую очередь, дань безмерного уважения к своим героическим предкам, павшим за разные цели на едином поле брани. Но не только к ним, а ещё и к тем, кто призывал к миру, стремился к миру и добивался любой ценой мира на Кавказе. К тем, кому удалось закончить эту войну, кто поднялся выше жгучей жажды мести и сохранил мир.
Уважать врага – признак доблести. Но обратить врага в брата – проявление высочайшей мудрости. Во имя будущих поколений, чтобы они никогда не увидели войну своими глазами. Мотивация тех, кто стремится к миру, проста и понятна. Какова же мотивация тех, кто призывает к вражде? Достаточно ответить на этот ключевой вопрос, чтобы других вопросов уже не осталось.
Полярные мнения уместны. Но только тогда, когда они сталкиваются за дискуссионными столами, а не на полях сражений. Самые сложные, деликатные и непримиримые точки зрения должны быть аргументированным оружием историков, а не спекуляциями провокаторов, стремящихся к личной выгоде от противостояния народов.