Кузьмин Кирилл Александрович - Уполномоченный по защите прав предпринимателей в Ставропольском крае, кандидат экономических наук.
- Добрый день! Как, на Ваш взгляд, смягчение режима ограничений, связанных с коронавирусом, способно повлиять на восстановление деловой активности Ставрополья? За какой срок основной сегмент ставропольского бизнеса сможет восстановить свои позиции?
- Здравствуйте. Это сложно прогнозировать, потому что непонятна «глубина падения». Некоторые отрасли вообще не работали, и, боюсь, они «отрастать» будут не меньше, чем год. Речь, конечно, идёт про общепит, про туристические агентства, фитнес и так далее.
Плюс снижение ограничений ещё автоматически не приводит к тому, что люди уверены в безопасности посещения публичных пространств. Поэтому делать какие-то прогнозы, точные и конкретные, очень сложно.
- Достаточные ли меры по поддержке бизнеса в этой непростой ситуации приняты региональным руководством? Нужны ли дополнительные усилия в данном направлении?
- Первый пакет, который был принят региональными органами власти – да. Он касается, в первую очередь, снижения ставок по упрощённой системе налогообложения для пострадавших отраслей, снижения налога на имущество для торгово-офисных центров в два раза и обнуления аренды по государственной собственности, за исключением земельных участков. Плюс теперь есть возможность получить дешёвые кредиты в фонде микрофинансирования под один процент – в связи с текущей сложной экономической ситуацией. Это первый пакет.
Безусловно, мы рассчитываем, что будут приняты второй и третий. Мы внесли ряд предложений. Сейчас ждём решений от органов власти, от губернатора и Думы Ставропольского края – по поддержке предложений от бизнеса. В целом, хочу сказать: меры, которые в нашей стране принимаются, на наш взгляд, должны носить более «финансовый характер». Потому что снижение или отмена налогов… мы приветствуем эти начинания, конечно. Но нужны ещё деньги. Прямые деньги бизнесу.
- Существуют ли проблемы с получением предпринимателями поддержки, гарантированной от федеральных и региональных властей? Поступали ли жалобы представителей бизнеса?
- Что касается проблем с получением мер поддержки – как федеральной, так и региональной, то по региональной пока сложно давать какую-то оценку. По федеральной – да, проблемы, конечно, есть. Жалобы на нашу «горячую линию» поступают. Мы получаем большое количество звонков, большое количество электронных сообщений.
К сожалению, они по-прежнему связаны с тем, что наше государство ещё не научилось создавать эффективные электронные системы, которые предлагали бы простые, безбарьерные решения для бизнеса. С этим сталкивался бизнес и в обычное время. А сейчас – тем более, когда, по идее, государство должно работать быстрее и помогать бизнесу быстрее. Но пока получается не очень быстро.
Ну, например, история с кредитами на заработную плату. Сначала их вообще не могли получить индивидуальные предприниматели – получали только юридические лица. Почему? Потому что это были деньги ВЭБа, а ВЭБ не работает с ИП (ВЭБ.РФ, Российская государственная корпорация развития, государственный инвестиционный банк, финансирующий проекты развития экономики – Ред.). Это очевидный и странный барьер. Потом эту ситуацию развязали, но недели две она «висела» в воздухе. И так – почти на каждом шагу.
- Какие сегменты предпринимательства, по Вашему мнению, пострадали в крае больше всего из-за ситуации с коронавирусом? Какие, наоборот, быстро приспособились и нашли новые формы работы?
- Опять же, сложно судить. Страдают, на самом деле, все. Если у кого-то есть впечатление, что эта ситуация кого-то касается, а кого-то не касается – то это впечатление ошибочное. На самом деле, все без исключения участвуют в коммерческих цепочках. И даже сельскохозяйственный сектор, которого это (если не брать ситуацию в Ставропольском крае с засухой, с отсутствием осадков в восточных районах), казалось бы, не коснулось. Но это ошибка. Обязательное влияние на сельскохозяйственный сектор ведущие экономисты тоже прогнозируют в ближайшем будущем.
Понятно, что есть предприниматели, есть бизнесы, которые вообще не могут работать в связи с теми или иными нормативными актами. И не работали элементарно – в связи с эпидемиологической обстановкой. Ну, опять же тот самый общепит. В связи с этим он пострадал гораздо больше: их выручка, если они даже организовали доставку, упала примерно в 10 раз. Она составляет 5-10 процентов от того объёма, который был в феврале – начале марта, с началом всей этой истории с распространением коронавируса.
И таких сегментов, на самом деле, много. Потому что, если взять и посмотреть, что у нас не работало – проще сказать, что работало. Это продовольственные магазины, магазины, которые торговали товарами первой необходимости и очень узкий, ограниченный круг медицинских предприятий.
Да, многие работали дистанционно. Многие работали с условиями доставки. Но это тоже не панацея, потому что на первой неделе официального распространения, скажем так, коронавируса в Российской Федерации был рост продаж продуктов. Но потом этот рост существенно снизился. Люди стали меньше потреблять, потому что очень сложно прогнозировать будущее. Соответственно, люди пытались сэкономить деньги. Это коснулось в какой-то степени всех.
Что касается тех, кто быстрее адаптировался. Да, есть такие предприниматели, которые даже, может быть, что-то заработали дополнительно. Но это очень небольшой сегмент предприятий. Из наиболее подвижных, адаптивных в этой ситуации – это, безусловно, те бизнесы, которые смогли уйти полностью на «удалёнку» и в работу онлайн. Меньше пострадали, например, частные образовательные организации, которые смогли организовать онлайн-уроки для своих детей.
- Из любой ситуации необходимо делать выводы. Как пандемия может повлиять на структурные изменения в региональном бизнесе в перспективе? Способны ли региональные власти и сами предприниматели выработать своеобразный «иммунитет» против подобных потрясений в будущем?
- Однозначно, такого иммунитета выработать невозможно, в любом случае. Потому что, если мир накрывает такой большой «Чёрный лебедь» - а это, безусловно, «Чёрный лебедь» («Чёрный лебедь» — теория Н. Н. Талеба, рассматривающая труднопрогнозируемые и редкие события, которые имеют значительные последствия, - Ред.) – то сложно не пострадать совсем. Однако выводы из этого сделать нужно.
Самому бизнесу, конечно, нужно пересмотреть внутреннюю бизнес-стратегию — куда бизнес идёт, зачем, что он отдаёт этому миру и каким образом. Почему? Потому что теперь будут встречаться на каждом шагу новые и новые препятствия, связанные со скоростью. Если раньше мир был очень быстр, то сейчас он станет ещё быстрее. Соответственно, скорее всего, усилится конкуренция.
Несмотря на то, что многие бизнесы закрываются, откроются новые. И каждому предпринимателю, думаю, есть смысл проанализировать, хотя бы для начала, свои расходы. Ну, например, у тех предпринимателей, которые смогли быстро переупаковать свой бизнес в онлайн, можно сказать, что некоторые регулярные, обычные офлайн-расходы (например, аренда офиса) могут быть и не нужны.
Что касается структурных изменений в экономике региона, то они, безусловно, необходимы. Они нужны были и до коронавирусной ситуации. На мой взгляд, у Ставропольского края большой, хороший потенциал с точки зрения развития малого и среднего бизнеса, микробизнеса – доведения его доли до 50-60 процентов от совокупного валового регионального продукта. Сейчас, напомню, это 30 процентов. Создание таких условий, чтобы бизнес в Ставропольском крае было открывать легко, вести легко и безбарьерно.
Безусловно, об этом сейчас нужно подумать. И я полагаю, что в ближайшее время мы проведём совместно с региональным Минэком, деловыми организациями, с деловой «четвёркой» встречу - на тему решений, которые будем предлагать для предпринимателей, для упрощения ведения бизнеса в будущем. Уже по выходу из пандемии.