Абдула Омаров: «Победить экстремизм можно, лишь подняв на флаг свою национальную идею»

Председатель комиссии по межэтническим и межконфессиональным отношениям Общественного совета СКФО Абдула Омаров поделился с корреспондентом портала «Кавказ Сегодня» своим мнением о нынешних проблемах Северного Кавказа и путях их решения.

– Абдула Магомедович, в чем, на Ваш взгляд, заключается первопричина радикализации ислама на Кавказе?

– Если не принимать во внимание глобальные мировые процессы, в той или иной мере влияющие на формирование локальных ситуаций местного уровня, то, в первую очередь, она обусловлена геополитическим значением самого Северного Кавказа.

В силу своего географического расположения наш регион уже многие столетия является местом средоточия геополитических интересов ведущих мировых держав. Достаточно пестрый национальный и религиозный состав региона и исторически сложившиеся этнотерриториальные претензии на фоне достаточно сложной социально-экономической ситуации создают здесь весьма благодатную почву для провоцирования внутренних конфликтов. В большинстве случаев проблемные вопросы – радикализация ислама, «черкесский вопрос», реабилитация народов, подвергшихся депортации, и т.д. – вбрасываются извне для дестабилизации обстановки в регионе с единственной целью ослабить Россию.

Если говорить конкретно о насаждении экстремистских идей в среде мусульманской молодежи, то тут ситуация не совсем однозначная. В целом, приток неофитов в ряды «борцов за чистый ислам» (я намеренно «закавычил» данную формулировку, так как к исламу эти воззрения и их носители никакого отношения не имеют) вызван многими самостоятельными факторами. Экономические проблемы и отсутствие внятной государственной идеологии, не всегда адекватные ситуации действия силовых ведомств и стремление к лучшей жизни пассионарной кавказской молодежи, подрывная работа западных спецслужб и международных террористических организаций и банальная молодежная мода – весь этот разномастный клубок и подстегивает процесс радикализации ислама.

– С основными факторами все более-менее понятно, но «пассионарность» и «мода» – они-то каким образом оказались в этом перечне?

– Значительная часть нашей молодежи оказывается по ту сторону «баррикад» именно в силу своей пассионарности – деятельного стремления к осуществлению своих идеалов. Отчетливое социальное расслоение нашего общества, высокий уровень коррумпированности властных структур и правоохранительных органов, собственная убежденность в отсутствии жизненных перспектив для малоимущих сограждан порождают в душах юных пассионариев ощущение несправедливости, желание каким-то образом изменить существующий порядок вещей. Еще не так давно действенный рецепт «оздоровления общества» – джихад, вооруженную борьбу за веру – могли предложить лишь идеологи экстремизма.

Естественно, чтобы молодой человек взял в руки автомат и «хаттабку», одних устремлений недостаточно – с ним надо серьезно повозиться. Методы психологической обработки – с демонстрацией видеороликов о «беспределе силовиков» и «подвигах шахидов», изучением подготовленных радикальными богословами трудов о необходимости ведения военного джихада – используются давно и достаточно успешно. Три-четыре месяца – и из потенциального Героя России, строителя БАМа, чемпиона спорта получается религиозный фанатик, готовый отдать жизнь за навязанные ему идеи.

– Предположим… А какую роль здесь играет мода?

– Я бы сказал, традиционную. Когда-то модно было носить длинные волосы, тайно читать Мандельштама и Бродского, танцевать шейк, мести клешами асфальт. В 90-х появилось новое веяние – увлечение верой, религией. И если старшее поколение выбирало традиционные церкви и мечети, то молодежь нуждалась в более острых ощущениях. Участие в некоем тайном сообществе, чувство собственной исключительности и даже простейшие приемы конспирации в общении с «братьями» на первых порах возвышали молодого человека над толпой ему подобных. Со временем, когда на смену эйфории приходил страх – за себя, за судьбу своих близких, когда игры в подпольщиков сменялись реальными убийствами, – желание побравировать своим религиозным статусом пропадало. Но в большинстве случаев бывало уже слишком поздно.

Хочу отметить, что в последнее время стараниями правоохранительных органов, духовенства, общественности мода на «чистый ислам» потихоньку сходит на нет. Приверженцы моды находят себе новые, более безопасные увлечения.

– А что будет с теми, кто остался «там», кто не смог или не захотел вернуться к нормальной жизни?

– Все зависит от того, что они «там», как Вы выражаетесь, успели натворить. Как показывает практика, лица, участвовавшие в совершении терактов и диверсий, добровольно не возвращаются. Этой категорией «младомусульман» – и теми, кто прячется по лесам и подвалам здесь, и теми, кто воюет сейчас в рядах бандформирований в Сирии, – будут и дальше заниматься правоохранительные органы и спецслужбы.

Наша же задача, задача здоровых сил общества – спасти от тлетворного влияния экстремизма тех, кто еще не встал на сторону зла, не совершил непоправимого. Неделю назад на расширенном заседании Общественного совета СКФО в Нальчике мы как раз обсуждали меры, которые необходимо принять в этой сфере. Конференция впервые проходила в таком формате – присутствовали эксперты в области межконфессиональных отношений, представители религиозных объединений, органов власти, ученые-религиоведы, общественники. Работа была очень плодотворной.

– К каким же выводам пришли эксперты, что нужно сделать, чтобы справиться с этой угрозой?

– Выводов и рекомендаций, выработанных в обсуждениях шести тематических секций, было достаточно много – одним интервью не охватишь. Все меморандумы переданы для анализа и обобщения в рабочую группу нашей комиссии по межэтническим и межконфессиональным отношениям. По результатам работы группы будет подготовлен итоговый протокол, в котором найдут отражение все решения прошедшего форума.

Что же касается моего личного мнения, то главных направлений деятельности в этой сфере должно быть два – идеология и экономика. Базовая национальная идеология, которая объединяет жителей государства и обуславливает национальную идентичность сограждан, должна формироваться вокруг какой-то главной идеи. Нет идеи – нет идеологии! В ее отсутствие наша молодежь может вновь встать под какие-то другие знамена…

Второй вектор – укрепление экономики. Как утверждают социологи, экстремизм присущ любому обществу, переживающему какие-то глобальные катаклизмы. Стабилизация социально-экономической ситуации в России и, соответственно, республиках Северного Кавказа, позволит нейтрализовать целый ряд факторов, способствующих зарождению в обществе протестных настроений.

Все остальное – повышение качества теологического образования, контроль за деятельностью религиозных организаций, формирование в обществе нетерпимости к любого рода экстремизму, повышение ответственности журналистов, работающих в этой сфере, – в конце концов выветрит остатки забугорного мусора из нашей, без ложной скромности, умной, талантливой и патриотичной молодежи.