Кровная месть. 10 лет ожидания

Ранним июльским утром, уже далекого 2006 года, Олег Алборов, как обычно собирался на службу. Сегодня его ожидало продолжение расследования громкого дела по контрабанде оружия через Грузино-Южноосетинскую границу...

Большинство жителей Цхинвала еще нежились в своих постелях, когда просыпающуюся тишину южного городка разнес в клочья оглушительный грохот разорвавшейся гранаты...

«Растяжка» была установлена дома, в гараже секретаря Совета безопасности Южной Осетии 49-летнего Олега Алборова. Главный чекист непризнанной тогда республики погиб, став жертвой адресного и продуманного покушения. У него остались жена и двое детей.

Убийство на волне политического обострения?

Первой, скоропостижной версией случившегося стало следствие обострившихся отношений с грузинской стороной. СМИ, кто по собственному разумению, кто с подачи руководства республики, практически в один голос связывали убийство Алборова с заявлением министра МВД Грузии Вано Мерабишвили, обвинившего в ноябре 2005 года ряд высокопоставленных лиц Южной Осетии во главе с президентом Эдуардом Кокойты в подготовке террористических актов. Тогда Мерибишвили заявил, что подозреваемые «будут либо наказаны за совершенные преступления, либо их не будет в живых». В списке грузинского министра было и имя Олега Алборова.

Теракт сразу был приписан к разряду политических, направленных на обострение ситуации в зоне грузино-осетинского конфликта в канун саммита «Большой восьмерки».

Как бы там ни было, но эта версия, до поры до времени, оказалась вполне жизнеспособной и, практически, исключала поимку исполнителей теракта, которые после выполнения «работы» могли скрыться на сопредельной территории. Вольно или не вольно, но Грузия сама дала повод обвинить себя в причастности к убийству Олега Алборова. В Тбилиси давно хотели придать своим территориальным проблемам широкую международную огласку.

Теракт пахнет обычной уголовщиной

Когда первые эмоции улеглись, следствие взялось изучать дело Алборова более детально, и тогда на поверхность всплыло имя Александра Гояева, обыкновенного, казалось бы, таксиста, хорошо знакомого семье Алборовых. В поднятых документах по контрабанде оружия через Южную Осетию, которые курировал Олег Алборов, Александр Гояев играл едва ли не ключевую роль.

Контрабандист, видимо, уже чувствовал начало конца своей «предпринимательской деятельности», поэтому решил пойти на крайние меры. «Обыкновенному» таксисту не составило особого труда, за определенное вознаграждение, найти исполнителей задуманного убийства. Ими оказались два брата Габраевы — Дмитрий и Сармат. Они имели отношение к расположенной недалеко от Цхинвала воинской части и неплохо разбирались во взрывном деле. Опуская подробности подготовки теракта, можно сказать, что Габраевы полностью отработали свой гонорар.

Все это выяснилось во всех деталях, когда в 2007 году братья были задержаны, как подозреваемые в убийстве Олега Алборова.

Габраевы сознались в содеянном и назвали имя заказчика. Их признания послужили основанием для задержания Александра Гояева. Он был арестован и не стал скрывать, что заплатил за убийство Алборова.

После необходимых следственных процедур все три подельника отправились ожидать своей участи в цхинвальской тюрьме.

Однако, по иронии судьбы, начавшаяся война между Грузией и Южной Осетией внесла свои коррективы. Летом 2008 года грузинская авиация сровняла тюрьму и прилегающий к ней район Цхинвала с землей. Александру Гояеву с одним из исполнителей — Дмитрием Габраевым — в суматохе удалось бежать. Поскольку, на тот момент в «горячей точке» было не до них, следы виновников убийства Олега Алборова затерялись. О них, даже наверняка, забыли, но, как оказалось, не все...

Преступление без наказания

Игоря Алборова, будущего двукратного чемпиона Европы, в бокс привел отец — секретарь Совета безопасности РЮО Олег Алборов, тоже боксер, мастер спорта.

Начало спортивной карьеры Игоря было положено во владикавказском клубе «Локомотив». Время показало, что Игорь очень одаренный спортсмен. Хотя отец и не думал о том, чтобы сделать из сына чемпиона. Просто хотел держать его в спортивной форме.

В результате упорных тренировок Алборов-младший достиг в спорте многих вершин. К своим 24 годам он уже был двукратным чемпионом Европы среди юношей и молодежи, бронзовым призером чемпионата мира среди молодежи, членом Олимпийской сборной в Афинах... И это лишь десятая часть его достижений.

Тренироваться Игорь перестал после теракта, в котором погиб его отец. Эта трагедия многое перевернула в его душе. Он настолько был привязан к отцу и близок с ним, что это его сломало. Смерть отца все время на него давила. Через какое-то время он вновь вернулся в бокс, но стал совсем другим человеком. Правда, по свидетельствам тренера, товарищей по команде, окружающих, нельзя было сказать, что Игорь озлобился или выказывал желание найти убийц отца.

Алборов-младший стал кем-то вроде спортивного мецената. Помогал развитию бокса в республике. Положение известного спортсмена давало ему возможность доставать все необходимое для этого. У него очень много друзей и среди бизнесменов, и среди чиновников.

С начала войны в Южной Осетии Игорь остался в Цхинвале и был здесь до тех пор, пока в город не вошли российские миротворцы. За это время ему довелось даже спасти жизнь русскому летчику...

Новость о том, что цхинвальская тюрьма разрушена и преступники, виновные в смерти отца Игоря, бежали, заставила Алборова-младшего пересмотреть свое отношение преступлению и наказанию. Вероятно, тогда Игорь Алборов и решил самостоятельно найти Гояева и Габраева, которые превратились для него в кровных врагов.

Цель оправдывает средства

Как человек цельный, сконцентрированный, Игорь Алборов подошел к вопросу их поиска основательно. Горячку не порол. Нанял частного детектива и терпеливо ждал результата. Первая информация пришла об исполнителе заказа, Дмитрие Габраеве. Он бежал на Украину, где попал в тюрьму и был найден повесившимся в камере.

После этого прошло немало времени, пока следы не привели сыщика в поселок Ударный, что в Карачаево-Черкесии. Поселок расположен, примерно, в сорока километрах от Черкесска, на горном склоне, переходящем в долину. В лучшие годы это был цветущий городок энергетиков, шло бурное строительство, но после перехода страны на рыночные рельсы, жизнь в поселке пришла в упадок. Жители перебирались в более благополучные места. Лишь около семисот человек не стали искать «лучшей доли» и остались в Ударном.

Почему Гояев выбрал это место, становится понятно, когда случайный путник забредет в этот забытый цивилизацией уголок. Поселок, словно реликтовое насекомое, застывшее в янтарной смоле прошлого столетия, является большим музейным экспонатом эпохи так и не победившего коммунизма. В нем за минувшие десятилетия так ничего и не изменилось, и, по всей видимости, перспектива развития, взирая на покосившиеся заборы и общую разруху, махнула на некогда Ударный рукой.

Для Александра Гояева, беглого арестанта, контрабандиста, поселок стал тем идеальным местом, где можно было залечь на дно и позволить миру забыть о своем существовании.

Почти сразу, после побега из Цхинвала, в 2009 году Гояев обосновался в Ударном. Жил один, изредка к нему приезжали дочь и жена. По словам соседей, Алик (так они называли Гояева) был вежливым и приятным в разговоре человеком. Правда, особенно, он ни с кем не общался.

Пытаясь еще больше запутать следы, Гояев постоянно менял квартиры. Чутье подсказывало, что его по-прежнему ищут. Ищут настойчиво и, отнюдь, не для застольной, дружеской беседы.

Последнюю (четвертую или пятую квартиру) Александр Гояев облюбовал три года назад в двухэтажном кирпичном доме на окраине поселка. Оттуда открывался красивый вид на горный склон.

Кровавая бойня

Тревогу подняли соседи. Из квартиры, где проживал Алик, раздавались крики и грохот, чего никогда раньше не было. Полицию вызывать не стали, поскольку решили, что из-за возможной обычной бытовой ссоры не стоит привлекать внимание правоохранителей. В первую очередь позвонили главе администрации поселка.

Когда Альберт Гериков прибыл на место, он сразу понял, что в маленькой двухэтажке произошло нечто ужасное. Ручка двери подъезда была измазана кровью. На лестничной площадке первого этажа в кровавой луже лежал незнакомый парень, лет тридцати. Как потом выяснилось, это был сын Алика — Алан. Он был изрезан, но еще жив и хрипел, пытаясь что-то сказать. Кровавые следы указывали, что Алан ползал по площадке и стучал в двери в надежде на помощь, но никто не откликнулся.

Гериков оповестил скорую помощь и полицию. В ожидании их приезда мать главы администрации, работающая старшей медсестрой в местной больнице, оказала младшему Гояеву первую помощь и поставила капельницу, но ранения Алана были, явно, не совместимы с жизнью. Примерно через полчаса он скончался.

На второй этаж, где располагалась квартира Гояева никто, до приезда полицейских, не рискнул подняться, опасаясь встретить там убийц. Но, как выяснилось, они покинули некогда тихий поселок еще до вызова опергруппы, оставив на месте преступления окровавленный труп 70-летнего Александра Гояева. Позже в полицейском протоколе запишут, что «на теле были обнаружены множественные проникающие ножевые ранения».

Сын за отца отвечает

Старшего тренера сборной Северной Осетии по боксу 34-летнего Игоря Алборова арестовали ранним утром 19 января текущего года во Владикавказе, прямо на выходе из дома по подозрению в убийстве в ноябре прошлого года 70-летнего Александра Гояева и его 30-летнего сына Алана. В тот же день был задержан и 28-летний двоюродный брат Игоря — Алан.

Благодаря показаниям свидетелей, следователи вышли сначала на автомобиль подозреваемых, а потом и на них самих. На первом же допросе после задержания Игорь Алборов признался в убийстве.

Через пару дней в зале заседаний городского суда Черкесска следователь СК по Карачаево-Черкесии Александр Кучеров зачитывал документы, согласно которым «...Уроженец Цхинвала Игорь Алборов задержан по подозрению в совершении преступления по части 2 статьи 105 УК РФ (убийство). Алборов признал, что совершил преступление по мотивам кровной мести...»

Следователь и прокурор отказались от подробных комментариев по делу. Они лишь отметили, что мотив кровной мести еще не доказан и известен пока только со слов подозреваемых.

Несмотря на признание, ни Игорю Алборову, ни его брату обвинение еще не предъявлено. Они по-прежнему в статусе подозреваемых, так как оперативниками не было найдено никаких существенных улик, включая орудие убийства. Тем не менее, судья городского суда Черкесска отправил сначала Алана, а затем и Игоря в СИЗО: «...Назначить меру пресечения в виде заключения под арест сроком на два месяца до 18 марта 2017 года. Находясь на свободе, Алборов может уничтожить орудие преступления и иные улики...»

Мы не можем обвинять или оправдывать Игоря Алборова. Пока не вынесено окончательное решение суда, у нас нет права утверждать, что он действительно спустя десять лет со своим братом пошел на убийство кровного врага. Ведь у бывшего контрабандиста, 70-летнего Александра Гояева могли быть и другие недоброжелатели. Но...

...При оглашении судейского решения о временном заключении под стражу, Игорь Алборов не пытался отвести взгляд, закрыть лицо. Наоборот, он прямо смотрел на судью и присутствующих в зале заседаний. В его глазах было нечто сродни умиротворенности, спокойного удовлетворения человека, который, спустя долгое время, все же расплатился по своим долгам.