Именно так изнутри выглядело состоявшееся накануне оглашение решения судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда Российской Федерации по апелляциям, поданным осужденными за нападение на город Нальчик в октябре 2005 года.
Четверг. В столице Кабардино-Балкарии тепло и солнечно: кажется, зима уступает свое место новому времени года – весне. По узкой улочке Пятигорской, меся ногами гущу из практически растаявшего снега и грязи, медленно тянется рваная вереница людей: здесь в основном женщины с покрытыми головами, мужчины в возрасте, совсем еще молодые девушки – лет двадцати пяти. Их взгляды опущены в землю. Проходя мимо блокпостов, выставленных на некоторых улицах, примыкающих к зданию суда, эти люди не поднимают головы, чтобы не встретиться взглядами с полицейскими. С теми, с кем десять лет назад воевали их сыновья, мужья, братья.
«На заседание с ними?» – спрашивает капитан полиции, проверяя мои документы на одном из постов и кивая в сторону группы женщин, спешащих к входу во двор суда. В его словах явно отслеживается неприязнь, а может быть – просто усталость от всего того, что происходит в последние десять лет вокруг ситуации с 58 террористами.
«Да», – кратко отвечаю я, подмечая это напряжение.
Так получилось, что Кабардино-Балкария – республика небольшая. И мало здесь говорить о том, что все друг друга знают. В КБР буквально каждый каждому родственник: через пятое, шестое, может быть, седьмое колено кабардинцы или балкарцы роднятся друг с другом. И в те трагические для города дни, в октябре 2005 года, когда республика разом потеряла свыше ста своих молодых сыновей, происходило самое ужасное, что можно себе представить, – брат безжалостно убивал брата. Жители «жемчужины Кавказа» до сих пор очень трепетно относятся к тем событиям. И этот офицер тому не исключение…
«Нападение на Нальчик в 2005 году стало одним из самых ожесточенных боевых столкновений на Северном Кавказе, – прокомментировал события десятилетней давности официальный представитель Следственного комитета Российской Федерации Владимир Маркин. – Его организаторами, как доказало следствие, являлись Аслан Масхадов, Шамиль Басаев, Анзор Астемиров, Хаттаб и ряд других членов незаконных вооруженных формирований. Они хотели создать на территории кавказских республик России некое собственное исламское государство. И добиться этого боевики решили с помощью вооруженных мятежей и терактов».
И те страшные дни, когда погибали 35 сотрудников правоохранительных органов и военнослужащих, когда шальными пулями прекратились жизни 15 гражданских лиц, все помнят: особенно полицейские.
Но было бы неверным считать, что сотрудники правопорядка, которые обеспечивали безопасность проведения судебного заседания, были настроены агрессивно к родственникам и близким осужденных. Несмотря на воспоминания об октябре 2005 года, полицейские понимают, что сейчас перед ними люди. Прежде всего, люди... Учтивые правоохранители всячески пытаются войти в положение присутствующих, помогая тем как можно быстрее пройти к залу судебного заседания, где те могли бы увидеть своих сыновей. Пусть и с дальнего расстояния. Пусть и из-за решетки…
«Пропустите женщину! – убедительно просит полицейский, который стоит на контрольно-пропускном посту у рамки металлодетектора, в то время, пока мне оформляют пропуск на заседание. – Женщина, проходите!»
Пожилая женщина из глубины образовавшейся очереди, робко проходя мимо более молодых посетителей, обходит металлоискатель.
«Ваш номер?» – спрашивает офицер.
«39», – тихо называет она порядковый номер осужденного. Номер своего сына.
Отдавая мне паспорт, на пропускном пункте дежурный уже переписывает данные этой женщины.
Минутные процедуры личного досмотра (здесь женщин досматривает женщина, мужчин – соответственно, мужчина), и я уже во внутреннем дворе суда.
На входе в здание суда, которое, между прочим, было построено специально для проведения этого уголовного процесса, еще одно испытание. Все та же рамка металлодетектора, но теперь приходится сдавать все предметы, которые могут помешать судебному заседанию. На хранение отправляются и фотокамера, и мобильные телефоны.
«Пройдите в следующую комнату, – проинструктировал меня сотрудник полиции на входе. – В ближней комнате собираются родные подсудимых, в дальней – представители средств массовой информации».
Как оказалось, родственников на последнее заседание по «делу 58-ми» пришло так много, что в ближнем помещении они не умещались физически, поэтому среди немногочисленных журналистов можно было наблюдать десятки опечаленных лиц родственников подсудимых.
Атмосфера в этих комнатах была гнетущая. Пожилые мужчины и женщины – отцы и матери – пытались не показывать свое беспокойство, но это им не удавалось. Они понимали, что их дети – преступники, что обязательно последует необратимое наказание. Но разбитые горем люди все равно стояли здесь в надежде на чудо. Семьи подсудимых общались между собой: за долгие годы судебного процесса над участниками нападения на Нальчик они сблизились. Частное горе каждого стало горем общим.
На свое удивление, встретил среди этих людей Мурата – человека, на моей памяти, всегда улыбающегося, который ни минуты не мог обходиться без анекдота или какой-либо прибаутки. Человек – вечный позитив. Но сейчас он стоял понурив голову, курсируя от одной группы родственников к другой, перебрасываясь парой фраз с ними. Не стал бередить его душу лишними, как мне кажется, в этот момент вопросами... Позже оказалось, среди тех 48 осужденных, которые сегодня ждали смягчения вердикта Верховного суда КБР, был и его брат.
Встать, суд идет!
Минуты до начала заседания тянулись очень медленно… «Запускаем», – слышится в рации у сотрудника УФСИН, стоявшего в дверях зала заседания, и дверь открывается.
К моменту последнего заседания по апелляциям следственными органами было сделано огромное количество работы для облегчения вынесения решения коллегии Верховного суда России. Около двух тысяч томов уголовного дела, где раскрыты самые жестокие преступления, тысячи свидетелей, а также сотни судебных заседаний.
«В ходе рассмотрения дела было проведено более 450 судебных заседаний, в ходе которых были допрошены свыше 3300 потерпевших и свидетелей», – прокомментировал ситуацию Назир Батхиев, консультант отдела обеспечения судопроизводства по уголовным и гражданским делам Верховного суда Кабардино-Балкарии.
Сегодня мы видели результат этой работы.
В шести секторах довольно большого судебного зала содержатся 48 заключенных, которым в 2014 году уже объявили сроки за преступления. В спортивных костюмах, вольготно чувствующие себя, они абсолютно не выглядят людьми, которые сожалеют о содеянном.
Бросается в глаза, что подсудимые рады видеть своих родственников. Их улыбки едва видны за несколькими рядами решеток, отделяющих их от «гостей» этого судебного процесса. Но довольный гомон и выкрики «Салам алейкум» выдают приподнятое настроение преступников.
Они сейчас надеются на снисхождение Верховного суда? Не думаю. За столь длительный промежуток судебного процесса они стали прекрасно понимать, что за совершение тяжких преступлений послаблений не будет. И этот суд, прежде всего, был над их родными и близкими, которые группами сейчас входили в зал суда со слезами на глазах. Ведь только они в этот миг искренне верили в то, что все сегодня может кардинально поменяться. Что кого-то оправдают, а денежные взыскания по гражданским искам МВД по КБР и Центра «Т», а также вознаграждение за работу адвокатов не придется отдавать, занимая по родным и друзьям.
«Каждый должен выплатить по 100 тысяч. Это удар не по нам. Это удар по нашим родным», – подтвердил общее настроение родственников осужденных Ислам Тухужев, получивший по вердикту Верховного суда КБР 15 лет лишения свободы в исправительной колонии строгого режима. Но не поздно ли молодой человек об этом начал думать?
Радостный гомон, устроенный осужденными и их родственниками, неожиданно стихает. В конце зала, где находится шестой сектор, зазвучал призыв одного из подсудимых к намазу, к которому присоединилось большинство осужденных. Никто из присутствовавших в зале суда правоохранителей не мешал этой коллективной молитве.
«Прошу всех встать, суд идет», – громко прозвучало в зале заседания. Присутствующие поднялись с лавочек.
Председательствующая Татьяна Романова зачитывала приговор, вынесенный в декабре 2014 года, напоминая цифры в годах заключения за содеянные злодеяния. В это время все внимание людей за решеткой было приковано исключительно ко второму этажу, где располагались по лавочкам матери, отцы, братья, сестры и жены. Жестами, мимикой они общались с родными.
Из информации о подсудимых, которую оглашала судья, выяснилось, что до «дела 58-ми» большинство из молодых людей не были судимы. Это было их первое преступление, но какое! Терроризм, бандитизм, участие в вооруженном мятеже, участие в организованном преступном сообществе, посягательство на жизнь сотрудников правоохранительных органов, незаконный оборот оружия, убийства – вот список уголовных статей, по которым проходили осужденные.
«Рассмотрев апелляционные жалобы осужденных и защиты интересов на приговор Верховного суда Кабардино-Балкарской Республики от 21 декабря 2014 года, оглашается апелляционное определение...»
Только когда судья начала зачитывать приговор с учетом рассмотрения апелляционных жалоб, в зале стало так тихо, что слова Романовой можно уже было услышать и без микрофона. До этого ни родственникам, ни заключенным не было интересно повторно слушать соцветие статей уголовных кодексов, по которым проходят молодые люди, и сроки от Верховного суда КБР...
Приговор. Сейчас напряглись, казалось, все, кроме главных участников всего этого события – заключенных. Они все так же махали руками своим близким, полностью игнорируя все, что говорила судья. Это было явное пренебрежение к судебному заседанию, к своей собственной судьбе.
И все же, большинству заключенных, как это принято называть в определенных кругах, «скостили» сроки. Правда, не намного и не всем. Но и это – большое счастье: прежде всего для родственников, как оказалось, самых заинтересованных здесь людей.
Так, Руслан Амшуков должен провести в заключении 12 лет 10 дней (вместо первоначальных 12 лет), Алим Ахубеков – 10 лет и 4 месяца (10 лет и 6 месяцев), Азамат Ахубеков – 16 лет и 3 месяца (19 лет), Анзор Ашев – 8 лет и 6 месяцев (8 лет и 6 месяцев), Атмир Барагунов – 14 лет и 6 месяцев (15 лет), Альберт Бегидов – 12 лет и 1 месяц (12 лет и 6 месяцев), Артур Бегидов – 14 лет и 6 месяцев (15 лет), Султан Бекулов – 18 лет (15 лет), Аслан Беров – 14 лет (15 лет), Асланбек Бештоев – 13 лет и 2 месяца (14 лет), Арсен Бозиев – 12 лет и 6 месяцев (12 лет), Каншоуби Бориев – 18 лет (19 лет), Казбек Будтуев – 4 года (4 года), Ануар Гоов – 12 лет и 10 дней (12 лет и 3 месяца), Залим Дугулубгов – 15 лет (16 лет), Хабас Емкужев – 18 лет и 6 месяцев (19 лет), Аслан Замаев – 16 лет и 6 месяцев (17 лет), Азамат Канчукоев – 10 лет и 6 месяцев (11 лет), Мурадин Карданов – 15 лет и 6 месяцев (16 лет), Мурат Каширгов – 16 лет и 3 месяца (17 лет), Артур Кулеметов – 17 лет (17 лет), Артур Кучменов – 19 лет и 6 месяцев (20 лет), Руслан Кучменов – 22 года (23 года), Лиуан Кушхов – 12 лет и 10 дней (12 лет и 1 месяц), Альбиян Малышев – 9 лет и 1 месяц (9 лет и 6 месяцев), Каплан Мидов – 12 лет и 10 дней (12 лет и 3 месяца), Мурат Мидов – 15 лет и 6 месяцев (16 лет), Джамбулат Нафедзов – 15 лет и 3 месяца (16 лет), Расул Ногеров – 10 лет и 4 месяца (10 лет и 6 месяцев), Батыр Пшибиев – 16 лет (17 лет), Анзор Сасиков – 14 лет (15 лет), Муса Соблиров – 13 лет и 1 месяц (14 лет), Зубеир Созаев – 12 лет и 6 месяцев (12 лет и 6 месяцев), Заур Сокмышев – 18 лет и 6 месяцев (19 лет), Алим Таов – 12 лет и 1 месяц (12 лет и 6 месяцев), Заур Тохов – 10 лет и 6 месяцев (12 лет), Ислам Тухужев – 14 лет и 6 месяцев (15 лет), Залим Улимбашев – 5 лет и 1 месяц (5 лет и 2 месяца), Асланбек Унажоков – 19 лет и 6 месяцев (20 лет), Мухамед Урусов – 20 лет (21 год), Амур Хакулов – 19 лет (20 лет), Даниил Хамуков – 18 лет и 6 месяцев (19 лет), Руслан Ханов – 12 лет и 6 месяцев (13 лет), Хусей Хубулов – 21 год и 6 месяцев (22 года), Расул Хуламханов – 13 лет и 6 месяцев (14 лет), Ахмед Хупсергенов – 13 лет и 6 месяцев (14 лет), Хасанби Хупсергенов – 13 лет и 6 месяцев (14 лет), Азрет Шаваев – 19 лет и 6 месяцев (20 лет), Азамат Шокумов – 19 лет и 3 месяца (20 лет), Рустам Шугунов – 15 лет и 2 месяца (16 лет), Заур Эржибов – 12 лет и 6 месяцев (13 лет).
Для находившихся в камере сектора 1 Расула Кудаева, Мурата Бапинаева, Аслана Кучменова, Анзора Машукова и Эдуарда Миронова ничего не поменялось. Их пожизненные сроки заключения так и остались пожизненными. Примечательно, что услышав о своем пожизненном сроке от коллегии Верховного суда России, Кудаев повернулся к остальным заключенным и что-то произнес, на что последовала довольно неожиданная реакция для данного события – осужденные в голос засмеялись.
Заслушивая приговоры над своими номерами, родственники отдельными группами расходились в течение всего оглашения. Да, сроки многим удалось сделать меньше, но апелляции по поводу отмены возмещения ущерба по гражданскому иску МВД по КБР и Центра «Т» не удовлетворены. Семьям теперь придется изыскивать сотни тысяч рублей на то, чтобы покрыть ущерб, нанесенный их сыновьями в октябре 2005 года, а также на выплату работы адвокатов.
По сути, бандиты, которые сейчас стояли за решетками и улыбались своим родным и близким, в октябре 2005 года, напав на мирный город, первыми и предали их. Они убивали людей, не вспоминая о близких и не понимая, что за каждое их преступление ответит не только сам преступник, но и все его родственники. Подсудимые в те дни предали своих предков, предали будущее потомство известных в республике фамилий. Уголовные дела, по которым независимый суд вынес приговоры в отношении террористов, еще долго будут эхом разноситься по горам Кабардино-Балкарии, напоминая о том, что за каждое преступление обязательно придет расплата.
«Вместо исламского государства, которое боевики хотели создать на территории российского Кавказа, им построено отдельное здание суда, в стенах которого они и получили достойную оценку», – отметил официальный представитель Следственного комитета РФ Маркин.
Суд состоялся. И это был справедливый суд, с чем должны согласиться все его участники. Они это, как казалось, понимали...
«Произошло то, что должно было произойти: закон воссторжествовал и виновные получили по заслугам. Никакие их уловки и ухищрения не помешали свершиться правосудию. Считаю, что коллегия судей проявила высочайший профессионализм. Окончательный приговор справедлив», –поделился после оглашения решения сотрудник силовых структур КБР...
P.S.
Повторно я увидел Мурата уже при выходе из зала заседания. Через силу он пытался улыбаться своему родственнику, который остался под стражей за решеткой, что-то пытался ободряющее сказать брату. Но вышло не очень убедительно...
Вечер. Маленькая улочка Пятигорская. Идет дождь. Разорванная вереница людей – родственников боевиков, напавших на город Нальчик в октябре 2005 года, – медленно, меся ногами грязь, тянется по дороге.