Владимир Князев
Автор

Благодарю за службу!

Взрыв, которого не было

Владимир Князев
Автор
11.12.2017

Сегодня об этом можно и нужно говорить. Громко, четко, с чувством, с толком, с расстановкой. И вовсе не потому, что лавры героя кому-то не дают покоя. Те, о ком пойдет речь, – славы не ищут. Их обычная, повседневная работа - как айсберг, большая часть которого скрыта от глаз рядовых обывателей. Их самая большая награда – чтобы никто и никогда не узнал о том, что скрывается под этой толщей воды, какие монстры появляются из черной бездны и пропадают в ней, благодаря их усилиям. Возможно, это звучит несколько пафосно, но суть дела от этого не меняется.
Именно это неведение большей части населения активно используют в своей пропаганде горлопаны псевдолиберального толка. Любую провокацию, любое ЧП они списывают на происки и произвол спецслужб и делают это, порой, вполне успешно. В подсознание людей ржавыми гвоздями вколачивается идея-фикс о жуткой тайной организации, выполняющей госзаказы по устранению неугодных, о пыточных подвалах и прочих «ужасных ужасах современной инквизиции и опричнины». «Пипл хавает» то, что ему дают, и считает эти помои деликатесом, не имея понятия о настоящей «кухне». Что называется, не с чем сравнивать. Пусть так, но мы же считаем себя высшим звеном в пищевой цепочке. Называем себя homo sapiens, что уже само по себе подразумевает способность думать, анализировать и делать выводы.
Давайте попробуем проанализировать и сделать вывод хотя бы из одного эпизода той самой повседневной, «рутинной» работы бойцов невидимого фронта. О нем до настоящего момента не знал никто, кроме тех, кто был непосредственно причастен к событиям двадцатилетней давности. Автору этих строк удалось, по стечению обстоятельств, раскопать историю давно минувших дней. Имена участников, их звания и должности изменены в силу определенных причин. Любые совпадения случайны.

Иголка в стоге сена

Дагестан. В отличие от других национальных окраин молодая республика не стремилась к выходу из СССР и России, поэтому долгое время ситуация там была довольно спокойной. Однако, под влиянием экономического кризиса, коррупции местных властей, идеологического вакуума и Чеченской войны в республике начали появляться группы экстремистски настроенной молодежи (позже, в 2002 году, из них под крылом чеченского сепаратистского движения сформировалась собственная террористическая организация «Джамаат Шариат»).
Следует отметить, что деятельность террористического подполья в Дагестане имела ряд особенностей. В частности, в нем достаточно заметно выражена исламская окраска, но, зачастую, она не направлена непосредственно против федерального центра и широких масс населения (исключение составляет теракт 2002 года в Каспийске, во время Парада Победы). Мишенью террористов становились, главным образом, представители местной власти и силовики.
1996-1998 годы. «Воодушевленное» событиями в соседней Чечне, подпитываемое растущими финансовыми подачками и голосами «доброжелателей» из–за рубежа в Дагестане активизируется бандитско-экстремистское подполье.
Республику сотрясает серия тщательно подготовленных, целенаправленных взрывов. В августе 1996 года в центре Махачкалы совершено покушение на министра финансов республики Гамида Гамидова. Около министерства сработало взрывное устройство мощностью в 3 кг тротила. В результате теракта вместе с Гамидовым погибли четыре человека, восемнадцать получили ранения.
В ноябре взорван жилой дом в Каспийске. Погибли 69 человек из числа пограничников и членов их семей...  
В мае 1998 года вооруженными группировками во главе с Надиршахом Хачилаевым захвачено здание Госсовета республики. Только путем мобилизации всех здоровых сил республики удалось разблокировать правительственный комплекс и избежать кровопролития.
Одна за другой в органы безопасности начинает поступать информация о новых возможных экстремистских акциях и бандитских вылазках. За ними неявно, но все более заметно просматривается цель экстремистов – дестабилизировать республику, вызвать недовольство населения «беспомощностью» органов власти, создать почву для разворачивания в Дагестане событий по «чеченскому сценарию».  
Обстановка в республике накалена до предела и находилась в состоянии крайне шаткого равновесия. Любой негативный толчок мог привести к необратимым последствиям…
Для их предотвращения были задействованы все оперативные силы и средства органов безопасности.
После получения информации о возможности очередного подрыва, резонанс от которого должен был превзойти все предыдущие, силовыми структурами было принято решение о проведении спецоперации по предупреждению этого инцидента.
Одним из участников этой разработки стал подполковник Ахмед Акаев. Основной задачей операции ставился поиск снаряженного взрывчаткой автомобиля, подготовленного неустановленными еще на тот момент членами бандподполья для осуществления «громкой» акции. По оперативным данным,  искомый заряд составлял около 50 кг смеси тротила  и  гексогена. Проблема состояла в том, что террористы соблюдали усиленные меры конспирации, периодически перепрятывали автомобиль в горной местности Дагестана, нигде не задерживая его на длительное время.
Анализ показывал, что в условиях дефицита времени реальную помощь в обнаружении этой «иголки в огромном стоге сена» могли оказать криминальные и околокриминальные круги, коих в республике насчитывалось немало. Многие из лидеров этих формирований, в силу своего кодекса и убеждений, не сотрудничали с экстремистами или, по крайней мере, держали нейтралитет, хотя попытки эмиссаров наладить контакты и воспользоваться их влиянием и деньгами были и неоднократно. Поэтому именно в этой среде могла проявиться, хотя бы частично, информация о готовящемся теракте. И ее надо было каким-то образом добыть...

Свой среди чужих

- Ну, что, подполковник... Ты человек местный, тебя многие знают... Хоть и при погонах, но считают тебя честным и «правильным»... Тебе и карты в руки. Отыщи концы. Надо любыми путями вычислить эту чертову машину, - примерно такими словами напутствовал тогда Ахмеда руководитель операции.
По стечению обстоятельств членом одной из крупных группировок, владеющей большим объемом информации о ситуации в республике и в основном состоящей из бывших спортсменов, являлся старинный друг, бывший одноклассник Ахмеда. Назовем его — Гасан. Он-то и дал так называемую «рекомендацию» и ввел подполковника в круг доверия «крутых ребят». Игра пошла «в открытую». Не было никакого смысла создавать «легенду», скрывать истинные цели и личность Ахмеда. Ситуация вышла на тот уровень, когда каждый находящийся либо «по ту сторону баррикад», либо в «пограничной зоне» должен был для себя определить свою гражданскую позицию.
Гасан четко осознавал степень риска для своей жизни. Ведь, если что-то пойдет не так, начнется так называемый «обратный отсчет» и вычислить человека, навлекшего на «братву» проблемы в лице сотрудника органов госбезопасности, не составит большого труда. Приговор в данном случае будет только один — смерть. Но Гасана это не остановило. Он доверял Ахмеду, как самому себе, и понимал, что тот рискует не меньше, а поставленная цель — далеко не меркантильный интерес. На кону стояла судьба республики.
Для подполковника  Акаева  началась та самая «рутинная» работа, результат которой должен был оправдать все риски, затраченные силы и средства. Проходили многочисленные встречи, беседы, попытки убеждения. Разумеется, Управление безопасности со своей стороны оказывало ему поддержку в качестве создания определенной лояльной атмосферы при контактах с криминальными и околокриминальными авторитетами (они ведь такие же люди, ходят по такой же земле и имеют свои интересы, так сказать, в миру).
Следует отметить, что, несмотря на кавказское понятие: друг моего друга — мой друг, доверие к подполковнику среди «авторитетов» было относительным. Особо осторожные круглосуточно держали рядом с Ахмедом вооруженных «бойцов» на случай «возможных проблем» с его стороны.
Ситуация осложнялась еще и тем, что в криминальных играх было замешано немалое количество действующих сотрудников правоохранительных структур всех рангов. За Акаевым постоянно велось полускрытое наблюдение и предпринимались попытки выяснить его задачу: не связана ли она с раскрытием их участия в преступных схемах. Некоторые из этих «оборотней в погонах», выявленных в ходе оперативной работы, были арестованы, но значительно позже. А тогда, во избежание огласки целей операции и исключения ее провала,  сотрудникам  Управления приходилось обеспечивать безопасность своего коллеги иными оперативными методами.

Лед тронулся

В результате долгого взвешивания «за» и «против», после неоднократных разговоров с вескими доводами, один из лидеров влиятельного местного клана (назовем его Абдул) принял решение, на чьей стороне он должен быть в настоящий момент...
...Однажды среди ночи в дом, где находился Ахмед, постучали. Это был связной. Он сообщил, что подполковника ждут в одном высокогорном селе и выезжать нужно немедленно. Путь неблизкий, почти 100 км по горной дороге. В процессе поездки Ахмед обратил внимание на наличие пикетов людей в милицейской форме, да еще в тех местах, где их никогда не было и не должно быть в принципе. Как выяснится позже, к делу имели отношение отдельные правоохранительные чины и машину с гексогеном целенаправленно искали. Этим и объяснялось «усиление» на дорогах...
Глубокая декабрьская ночь 1998 года. В одном из домов маленького горного селения горит приглушенный свет. За столом сидят двое – подтянутый немногословный подполковник госбезопасности и высокий спортивного телосложения «авторитет». За окном маячат фигуры вооруженных «бойцов» - в горах, да и во всей республике неспокойно…
 -Ты наши принципы знаешь, подполковник, - Абдул подливает в чашку Ахмеда горячего чаю. – Машина будет. А людей, извини, не будет…
Это означало, что машину со взрывчаткой выдадут, но как и через кого на нее вышли – останется за кадром.
В ходе беседы выяснилось, что «бойцы» Абдула как-то обнаружили «заряженную» машину и, недолго думая, отобрали ее у «подрывников». Аргумент был обезоруживающе простым: «Мы не хотим, чтобы на нашей земле что-нибудь еще взрывалось и гибли невинные люди». Автомобиль перегнали в село и спрятали в гараже под домом...
Надо отдать должное смелости Абдула. В те минуты он проявил четкую гражданскую позицию, несмотря на то, что для него это могло бы быть чревато серьезными последствиями. Однако, при всем этом, Абдул поставил и второе жесткое условие - машина со взрывчаткой должна быть вывезена до утра. В противном случае он снимает с себя все обязательства. Хранить это «добро» ему не с руки. Взрывчатка опять исчезнет и неизвестно, где и когда «всплывет».
Ахмеда отвели в подземный гараж, где находилась старенькая «буханка» - УАЗик серого цвета.  В кузове стоял объемный деревянный ящик, на две трети заполненный серо-коричневым порошком (как потом выяснилось – гексогеном). Внутри были видны провода, наружу тянулось два веревочных конца. Заглянув в ящик, Акаев понял, что при его начальных знаниях саперного дела, полученных еще на армейской службе, с этим хитросплетением бикфордовых шнуров и запалов, продублированных гранатами (на случай самоподрыва смертника), ему никак не справиться. Более того, было неизвестно, снабжен ли заряд дистанционным взрывателем.
У Ахмеда не было времени на выбор. Да и выбора особо не было. Или сейчас, или никогда. Единственное, что он мог предпринять, - это попытаться связаться с руководством и формально доложить о ситуации, поскольку сам понимал, что в такие сжатые сроки помощи он не дождется. Но оставлять адскую машинку в густонаселенном ауле нельзя было ни в коем случае. Придется рассчитывать только на собственные силы.
Со связью тоже, как выяснилось, оказались проблемы. Телефонов в селе нет. Только портативные маломощные радиостанции. Все же, проявив техническую смекалку, через несколько точек доступа удалось связаться с руководителем операции.
Информация о заинтересованности во взрывчатке «оборотней в погонах» подтвердилась. Однако, как и ожидал Акаев, действовать ему придется в одиночку, на свой страх и риск.
- Я тебе приказать рисковать жизнью в данном случае, сам понимаешь, не могу. Но машина не должна исчезнуть и попасть не в те руки, - коротко выразил свою мысль руководитель.
- Считайте, что я принял решение вывезти машину своим ходом, самостоятельно, - разговор был закончен.

Дорога со смертью за спиной

Многие не понаслышке знают, что такое горная дорога. С одной стороны отвесная стена, с другой — пропасть. Сама дорога — далеко не федеральная трасса: колдобины, «аттракционный» серпантин. А теперь ко всему этому прибавьте декабрь месяц, мороз, обледенение и полсотни килограммов взрывчатки за спиной. И все это в полнейшей темноте, на протяжении 100 километров на «лысой» резине старенького УАЗика...
Абдул со своей стороны сделал все, что мог. Он пустил впереди «буханки» автомобиль со своими людьми - «на всякий случай»…
- За руль посадить своих людей не могу, не обессудь, - сказал он. - Сам понимаешь, я за них перед родственниками отвечаю головой. Не дай Аллах, что случится…
Но в этой ситуации, как обычно бывает в критические моменты, неожиданно проявился дагестанский моральный стержень одного из «бойцов» – Мурада.  Простой сельский парень, выполнявший до этого роль связного между своим «старшим» и Ахмедом, он за этот недолгий период проникся уважением ко всегда просто державшемуся сотруднику госбезопасности.
– Если он рискует жизнью ради нашего общего блага, разве мы не такие же мужчины, которые могут распорядиться своей жизнью? Я поеду с ним  – с этими словами Мурад шагнул вперед и встал рядом с подполковником.
Сидя за рулем УАЗика, подполковник Акаев внешне был спокоен. Но нервы были напряжены до предела и, казалось, вот-вот должны лопнуть, как перетянутая струна. Фары выхватывали из мрака только отдельные, ближайшие участки дороги и не давали возможности оценить, что там за очередным поворотом. Каждая кочка или яма электрическим разрядом прошибала тело. Холодный пот тонкими струйками стекал по спине. О чем он думал в эти тянущиеся, как годы, медленные минуты и часы? О трех оставшихся дома маленьких сыновьях, мирно спящих и не подозревающих, на какую работу ушел их отец? О своем отце – отставном офицере, ветеране войны, который, напутствуя его на службу,  сказал: «На войну не напрашивайся, но и от войны не отказывайся. Помни - двум смертям не бывать, одной не миновать».  Или добрым словом вспоминал неизвестных ему русских парней с Ульяновского автозавода, которые на совесть собрали этот многострадальный УАЗик – от бензина неизвестного происхождения двигатель чихал, но все же работал, тормоза надежно держали машину на затяжных спусках…   
Попутчик Ахмеда вслушивался в шипение радиостанции в ожидании тревожного сигнала. Где-то на половине пути, сквозь треск помех, прорвался голос из машины сопровождения: «На пути в селе несколько людей в камуфляже и в милицейской форме с автоматами».
В объезд села от главной дороги уходила второстепенная. По сравнению с ней «главная» была скоростным шоссе. Вариантов было два: либо ехать на заслон с неизвестным исходом такой «встречи» и, возможно, принять «героическую смерть» от шальной пули то ли переодетых бандитов, то ли «защитников правопорядка», которые «примут» их за бандитов и откроют огонь на поражение, либо проявить чудеса вождения на объездной «козьей тропе». Во втором случае шансов пробиться было больше...
Спустя без малого пять часов тряски, приблизились к подножию гор. Забрезжил рассвет. Во сколько седых волос обошлась Ахмеду эта поездка — не стоит и упоминать. Но задача была выполнена еще не до конца. Не дал расслабиться внезапно выскочивший и неизвестно откуда взявшийся в пятом часу утра на горной дороге человек в форме сотрудника ГАИ. Нетерпеливо размахивая полосатой палочкой, он требовал остановиться. Акаев плавно притормозил. Попутчик дернулся было разобраться, но Ахмед его остановил:
- Оставайся в кабине, сделай вид, что дремлешь.
«Милиционер» неспешно проковылял к машине, пристально ее оглядывая. Подошел к водительской двери.
Ахмед решил, что в этой ситуации чрезмерная конспирация будет излишней – операция все равно уже выходила на этап легализации. Развернул перед глазами «гаишника» личное удостоверение. Тот, прочитав содержимое документа, заметно растерялся.
- А ты что здесь делаешь, капитан? - Акаев краем глаза оглядывал близлежащие, потенциальные укрытия, пытаясь уловить малейшее движение. - Вроде трасса не оживленная, нарушителей не бывает, поскольку и знаков нет...
- Да вот, - замялся «милиционер», - разбойников каких-то ловим. А вы, товарищ подполковник, как тут? – капитан слегка насторожился.
- У нас здесь оперативные учения, - значительно сказал Акаев. - Сам понимаешь, служба, - Ахмед значительно поднял вверх указательный палец. – Кстати, как ты сказал твоя фамилия?...  При случае отметим перед твоим руководством, что ночью бдительно несешь службу…
- Да, понимаю. Нет, не надо перед руководством… - «милиционер» фамилию называть не стал, быстро отступил от машины и козырнул. – Езжайте, будьте осторожны…
- Обязательно будем, - подполковник мягко тронулся с места...
Остаток пути до точки сбора прошел без происшествий. Ахмед остановился на равнине, вдали от населенных пунктов и кошар. Вскоре на место подтянулись вызванные из Центра специалисты-взрывотехники, которые занялись зарядом, и сотрудники Управления.
- Благодарю за службу. Ты справился. Спасибо Ахмед, - руководитель операции крепко пожал руку Акаеву.
- Служу России! Это наша работа, товарищ генерал, - ответил подполковник…

P.S. Что можно добавить еще, от себя, к этой невыдуманной истории. Пожалуй — ничего. Умный поймет, что окружающие его порядок и спокойствие - это не отсутствие угроз, а их незримое для окружающих предотвращение, порой с риском для жизни вот таких офицеров. А глупый... Какой с него спрос? Утешает лишь то, что таковых не подавляющее большинство.