Вопрос межнациональных и межконфессиональных отношений сегодня актуален во всех регионах России. Но в большей степени эта тема важна для жителей самого многонационального и многоконфессионального ее региона — Северного Кавказа.
Как сохранить свою идентичность, кем были Иисус и Мохаммед, стоит ли ожидать нового мессию, нужны ли России национальные республики и в чем основная ценность еретиков? Нам удалось побеседовать об этом и многом другом с российским религиозным, общественным и политическим деятелем, членом Общественной палаты РФ, первым заместителем председателя Духовного управления мусульман России Дамиром Мухетдиновым.
— Дамир Ваисович, Вас можно часто увидеть на конференциях, форумах и иных мероприятиях общественной, религиозной и политической направленности…
— Да, я на них частый гость. Так как я являюсь и представителем духовенства, и членом Общественной палаты РФ, и представителем академической среды, то имею отношение и к общественным, и к религиозным, и к научно-академическим организациям. Кроме того, будучи кандидатом политических наук, политологом по одному из образований, являюсь человеком, которому не чуждо и подобное общество.
— Как это все совместить? В первую очередь, конечно, политику и религию. Ведь в России религия вне политики.
— На самом деле, конечно, вопрос этот не так прост, как может показаться, потому что в разные эпохи он трактовался по-разному. Поговорим, например, об исламе. Когда мусульманские государства находились под колониальной зависимостью, была группа реформаторов, которая вывела из первоисточников, опираясь на жизнь пророка Мохаммеда, что в целом ислам не чужд политике, а точнее, не может быть политики без ислама. И поэтому есть целые государственные образования как Иранская Республика, например, где верховным правителем, руководителем государства является духовное лицо, которое при желании может объявить импичмент и отправить в отставку любого чиновника. Есть та же Саудовская Аравия, которая является государством, управляемым королем, который одновременно совмещает в себе функции повелителя правоверных и высшую законодательную, судебную и исполнительную власть в одном лице. Поэтому исламу... Нет, правильнее сказать исламу, а скорее мусульманской традиции и культуре не чуждо такое сочетание — религия и политика.
— Но как на самом деле соотносятся эти поняти — вот вопрос. Стоит понимать, что Мохаммеда нужно воспринимать как пророка, целью которого было доведение слова божьего, а не создание града светского. Он же не стремился становиться правителем, закладывать какие-то мейнстримы, установки, а наоборот старался разделить светское от религиозного. Поэтому, когда из пророка Мохаммеда рисуют образ военачальника, политика, государственника, законодателя — это ошибочно. Но для мусульман, для стран, которые находятся в политзависимости или в колониальной зависимости, очень часто и выгодно было так мобилизовать нации для самоосвобождения и самоидентификации. В конце и середине XX века это сработало.
— Выходит, что это не правильно, что в некоторых странах духовное лицо является первым лицом государства, потому что, как Вы сказали, религия создана не для управления государством. Это противоречие. Почему же с ним никто не борется?
— Понимаете, так как ислам изначально задумывался, зарождался, как религия глобального плюрализма, мы никогда не сможем сказать, как правильно. На любую нашу точку зрения найдется точка зрения иных людей и будет иное прочтение первоисточника — Корана — и доказана будет иная точка зрения. Ислам многолик и тем интересен.
— Ваше личное мнение: допустима ли все же такая система руководства страной?
— Давайте приведем такой пример, близкий нам. Как говорится, ну их, все эти арабские страны и их системы (смеется). У нас с вами есть уникальный прецедент в новейшей истории России, когда духовное лицо, муфтий Ахмат-Хаджи Кадыров стал главой республики, президентом. Если говорить хорошо ли он управлял или плохо, наверное, хорошо, потому что мы видим к чему это привело, видим восстановленную инфраструктуру республики, видим мир и процветание…
— Все же, восстановлено все было, в большей степени, уже после него…
— Ну, можно также сказать, что при пророке Мохаммеде ничего не было и жили они у себя в Мекке или Медине в шалашах, и вся эта цивилизация к нему не имеет никакого отношения. Понимаете, мы будем лукавить таким образом. Поэтому фундамент, который он заложил как муфтий, соединивший в себе мирское и религиозное, показал, что порой это работает эффективно. Поэтому, на мой взгляд, не нужно замыкаться в рамках каких-то установок. Сейчас очень много воцерковленных людей становятся чиновниками и для многих это становится пропуском в большую жизнь.
— И все-таки, это плюс или минус?
— В зависимости, я думаю, от профессиональных качеств. Не думаю, что твоя воцерковленность и приобщение к божественному, святому может расцениваться как плюс или минус. Ты или профессионал, или не профессионал. Отразится ли на профессионализме человека тот факт, что он в своем кабинете рядом с портретом Владимира Владимировича Путина повесит икону Казанской Божией Матери или входя в кабинет дает Салам. Думаю, нет.
Знаете, чем больше плюрализма, чем меньше каких-то рамок, установок, тем легче жить. Унификация, на самом деле, не хороша, она может быть хороша для конкретного периода, времени, места, но не в принципе как таковая. Унификация — это всегда попытка ограничить свободу выбора, мышления, творчества. А весь мир держится и держался только благодаря изобретениям чокнутых, ненормальных, безбожников и еретиков, начиная от Галилея, Ньютона и всех остальных.
Если бы не безбожники, расчленяющие трупы и пытающиеся в свое время понять, как устроено сердце, мы многого бы еще не познали. Весь мир не достиг бы такого прогресса в медицине. Ведь все это сделано благодаря еретикам.
— То есть, в каждое время, в каждом обществе, нужен свой еретик?
— Еретики — двигатели прогресса! Они заставляют мыслить, взрывают мозг. Ведь в свое время и пророк Мохаммед, и Иисус были еретиками. Они пришли туда, где их никто не знал, в понимании людей того времени они были безбожниками.
Если рассуждать с точки зрения мусульманского теолога, как я и должен делать, то мой ответ будет прост: вера только одна — вера смирения. На этой вере строилась жизнь Адама, Моисея, Авраама, Иисуса и всех остальных. Ибо названия — христианство, иудаизм — изобретения человеческого разума.
— А потом пришел еще один «еретик»…
— А пришел «еретик» в лице Мохаммеда, он сказал: «Ребята, для вас узколобых я создаю что-то новое, но с точки зрения истории мироздания я говорю то же самое, то, о чем говорили Авраам, Моисей и все остальные. Я ничего нового не принес, а только напоминаю о хорошо забытом старом и призываю вернуться к первоисточнику — к религии Авраама, к религии Адама».
— Религия во многом связана с национальностью. Северный Кавказ, пожалуй, самый многонациональный, самый многоконфессиональный регион России. Часто говорят о необходимости упразднении национальных республик. Вокруг этого создается много шума. Ваше мнение?
— Тут вспоминаются слова классика: «История ничему не учит, но жестоко наказывает за незнание своих уроков». У нас уже были губернаторства, управляли ставленники из Санкт-Петербурга, будучи не мусульманами. И мы похоронили Российскую Империю, Советский Союз. Национальная и религиозная идентичность первостепенны!
— То есть, для сохранения России необходимо сохранить самоидентичность каждого ее народа, каждой отдельно взятой личности?
— Обязательно! В пестроте этого ковра, в этом многообразии цветов и есть богатство России. Мы все время пытались создать какую-то единую нацию. Слава Богу, что благодаря развитию демократии, федератизма, мы можем сохранить нечто «свое», особенный колорит. Например, приезжая на малую Родину, в Казань, я вижу названия улиц на родном языке. Это не может не радовать. Так должно быть! А мы хотим взять курс на нечто иное.
— Выходит, что в погоне за западными, европейскими стандартами мы можем потерять что-то большее — уникальность, многообразие?
— Да, потому что сегодня мы находимся под несколькими прессингами: с одной стороны это общеевропейский прессинг, с его культурой потребления, с его философией, с его поп-культурой, мы и так вестернизированы донельзя. Меня все время пытаются в чем-то убедить, говоря: «Как же вы, представители разных национальностей, не знаете русского?» Слушайте, у меня бабушка жила в ста километрах от Нижнего Новгорода и почти не знала русского языка. Но это не помешало ей быть патриоткой, пройти от Москвы до Берлина и перегрызть фашистам горло. А сейчас эти понятия меняются… Мы не знаем своих национальных поэтов, писателей. Это ведь неправильно. Нельзя в ущербность своего национального, родного, материнского и отцовского перенимать вторичное. Это все должно красиво сочетаться. У наших детей должен быть выбор. Тогда у них будет яркое, интересное, а не блеклое будущее. Любой нацмен в нашей стране должен быть билингвом. Надо сохранять нашу культуру, потому что это и есть главная ценность России!