Житель Грозного, Саид Мажаев один из тех, кто поддался агитации вербовщиков ИГИЛ и уехал воевать в Сирию. Но, ему удалось бежать из страны наполовину захваченной террористами. Вернувшись он написал явку с повинной и по окончании следствия отпущен на свободу. Нашему спецкору в ЧР удалось взять у Мажаева эксклюзивное интервью.
Саиду Мажаеву, жителю Грозного, в эти дни сентября, исполняется 23 года. Возраст, скажем, так себе - без «особых примет». Не то чтобы такой уж порог взросления, хотя, беспечные детство и юность уже позади. И, конечно, не время подводить итоги.
В общем, по обычным житейским канонам - только начало молодой активной жизни, когда, в принципе все впереди и много чего должно произойти в жизни, и хорошего и плохого. Как же без этого. Но, Саид, возможно чуть раньше, чем это могло бы случиться при другом стечении обстоятельств, успел получить свой горький жизненный опыт и всерьез задуматься о том, что, как и почему происходит в нашей жизни.
Но, он не «сломался». Сумел достойно выйти из серьезного испытания, через которое ему пришлось пройти и сделать правильные выводы. Вот это, по его словам, самое важное, что он может поставить себе в заслугу, уже сейчас.
А теперь,- к деталям истории, которая для Саида и его родных и близких, не такое уж и далекое прошлое, чтобы рассказывать о ней беспристрастно и совсем уж спокойно. Хотя, надо отдать должное нашему собеседнику, он выдержан, последователен в своем рассказе о событиях недавнего прошлого. И что показательно, во время всей беседы, сохраняет спокойный, доброжелательный тон по отношению почти ко всем персонажам своего повествования. В том числе и к отрицательным, с которыми свела его судьба в период его пребывания в одной из самых «горячих точек» современного мира - воюющей Сирии, и довольно трудного, долгого и небезопасного возвращения домой.
- Саид, почему ты решил вступить в ряды так называемых бойцов «ИГ»? Что послужило веским поводом, причиной?
- Все, можно сказать, началось с одного ролика в интернете, который я смотрел неоднократно. Там показывали как убивают женщин, детей, стариков и призывали, мстить тем, кто это делает. А делали это, со слов авторов ролика, правительственные войска Асада и их союзники.
Говорилось все это очень убедительно, приводили доказательства увиденного, цитировали Аяты из Корана и Хадисы Пророка Мухаммада. Подавали основную идею, что повторное возвышение Ислама начнется именно в Сирии. И помогать этому - обязанность всех правоверных.
Помимо этого, со мной общался, опять же в интернете, мой давний знакомый из нашего города, который ранее уехал в Сирию и находился там уже в составе так называемого, Имарата «Кавказ». Мы с ним находились в переписке, в которой он постоянно убеждал меня в том, что мое место там, где происходит борьба за веру и справедливость. В целом, я общался в социальной сети с ним, и с другими приверженцами этой идеи, где-то 4-5 месяцев. В общем, все это во мне постепенно укрепилось и привело к формированию устойчивой мысли, что я непременно уеду туда, где я более всего сейчас нужен, и буду участвовать в этом богоугодном и правильном деле. Когда мои родные, близкие, друзья, говорили со мной на эту тему, заверяя, что все, что там (в интернете) показывают - неправда и я попаду, как минимум, в сомнительную историю, я возражал веским на мой взгляд аргументом: «Откуда вы знаете, вы же там не были».
Окончательно убедив маму и отца в том, что я еду в Турцию, именно продолжать свое обучение, в том числе и религиозной науке, а не для чего-то другого, 9 июля 2013 года мы выехали из Грозного. Это было начало моего полугодового странствования в чужой стране. Я хорошо помню этот день. Мама решила меня сопровождать, хотя бы до Дагестана, для собственного успокоения. Оттуда, я уже сел в автобус, едущий в Баку. И далее, по маршруту, без проблем, добрался до Турции, где меня должны были ждать люди, с которыми мы обговаривали ранее в Интернете, детали моей поездки.
- Детали — это явки, пароли, место встречи?
- Да. У меня было два телефонных номера, на которые я должен был позвонить по прибытии на место и скоординировать, свои дальнейшие действия. По паролю меня должен был узнать специальный человек «оттуда» и заниматься моим дальнейшим перемещением. Я позвонил с телефона одного турка - уроженца Чечни, с которым познакомился в аэропорту в Стамбула, но не дождался ответа. После повторных попыток, мне все же удалось поговорить с моим, так называемым «проводником», который сказал, что встретить меня никто не сможет, но объяснил как добраться до места назначения.
В Турции, со мной в группе были еще молодые люди из России и других стран мира, тоже решившие ехать воевать в Сирию. Возраст различный. В основном, от 20 до 30. Был с нами даже один 15-летний подросток из грузинского Панкиси.
Нас отвезли в большой дом, на границе с Турцией, там уже собралось человек 30 из европейских, африканских стран, наши соотечественники, которые должны были вместе с нами переходить границу. Это был перевалочный лагерь. Как стемнело нас собрали и сказали, что настало время идти. Проводник нам объяснил, как и где это надо сделать, но сам с нами не пошел. Эта операция заняла минут 15-20. Быстро перебежав, через оливковую рощу, мы оказались уже на территории Сирии. При переходе пограничной линии по нам стреляли турецкие пограничники, но из нас никого, слава Богу, не задело. На границе уже ждали вооруженные люди на машинах, которые собрав всех вместе, отвезли в двухэтажный дом, называемый ими шариатским.
Затем, сообщили о том, что необходимо всем сдать свои паспорта и внутренний и заграничный. На мой вопрос: «А почему я должен сдавать свои личные документы?» Мне ответили: «А зачем они тебе? Ты ведь приехал умирать за веру».
Еще поставили в известность, что всем нам, вновь прибывшим, необходимо будет дать присягу на верность одному очень известному и авторитетному человеку из Имарата «Кавказ». Мол, здесь, такое правило, надо принести клятву на верность этому амиру, и я до конца своих дней, буду исполнять приказы этого, совершенно незнакомого мне на то время, человека. Я отказался от этого, сославшись на то, что мне надо еще подумать, определиться куда я пойду, где буду находиться, и в каком джамаате. Мне разрешили подумать, но, предупредили, что это придется сделать в любом случае.
После этого, ко мне уже пришло первое понимание того, что я попал в рабство, причем, добровольное. Я осознал, что именно об этом меня предупреждали мои родные и близкие и предостерегали всеми возможными доводами и уговорами. Я почувствовал реальное ощущение опасности для моей жизни.
- Какова была обстановка на захваченной ИГ территории?
- По пути на базу произошел один случай, который меня впечатлил и заставил сильно засомневаться в правильности выбранного решения. Когда мы, переезжали пограничную линию, нам навстречу ехал автобус с беженцами из Сирии - женщины, мужчины, дети. Мы – туда, они - в обратную сторону, от войны.
Бойцы «ИГ», стоявшие на посту, остановили их, заставили выйти всех мужчин. Женщин не трогали. Разговаривали с каждым в отдельности, потом отделили около 10 человек, четырех из которых казнили. Мы не видели этого собственными глазами, но догадались, по ряду характерных признаков и из дальнейших разговоров с попутчиками, уже на второй день. И причина стала известна-за их «неподобающие» религиозные убеждения.
- Какие занятия с вами проводили? Как готовили к боевым действиям?
- Через шесть дней, меня, по моей просьбе, отвезли в Имарат «Кавказ», где служил тот самый мой давний знакомый из Грозного, с которым мы переписывались в инете и по совету которого я решил уехать в ИГ. С ним, вопрос моего приезда в Сирию, и что нас ждет в будущем мы не обсуждали, это была некая запретная тема. Такое там не принято делать. Раз ты приехал, значит все как бы предельно ясно, какой путь ты выбрал и чем он может закончиться. Каждый вечер, с нами проводили беседы религиозного характера, с основной мыслью, насколько свято то, чем мы сейчас занимаемся и будем заниматься в дальнейшем. Через две недели мне уже выдали автомат, но отправили охранять какие-то боевые склады. Еще я заступал в караул по охране приграничных объектов. Со мной были такие же новички, без военной подготовки. Остальных, кто уже имел опыт общения с оружием и прочим, перевели в воюющие подразделения. Всех, прибывших со мной, в конечном счете, раскидали по разным джамаатам. В основном, джамааты формируются по этнической составляющей - кто откуда приехал, тот и оказывается, как правило, среди своих земляков.
- Тебе платили деньги за службу в ИГ?
- Нас полностью обеспечивали - одеждой, оружием, едой и всем остальным, но денег никаких мы не получали. По крайней мере, я - нет. У меня были с собой 300 долларов, которые я взял из дома, якобы на первое время учебы в Турции. Их мне удалось сохранить и использовать в какой-то мере, для последующего возвращения на родину. Уже, в дальнейшем, деньгами помогали мои родные и близкие, когда я связался с ними посредством социальной сети, где мы с женой переписывались. Кстати, в первый раз на связь с родными, мне удалось выйти через месяц с лишним моего пребывания в чужой стране. Вот и получается, что и уехал я в эту страну на свои деньги и приехал оттуда, также, за счет собственных средств.
- Саид, как тебе удалось выбраться из Сирии?
- По прошествии какого-то времени, я получил ранение, находясь на боевом посту. Случайно попал под пулю снайпера. Не очень серьезное, сквозное, в бедро, но требующее достаточно длительного лечения. После этого у меня появился серьезный повод отпроситься у амира, якобы на лечение, в Турцию. Туда уже, немногим ранее приехала моя жена, сняла жилье, там же родился и наш первый ребенок - сын. (Когда Саид уезжал из дома в 2013 году, он уже был женат, и молодая супруга находилась в положении — прим. автора).
После долгих, полуторамесячных переговоров, мне дали наконец разрешение уехать на месяц, повидаться с семьей и подлечиться. Это было в январе-феврале 2014 года. Но, строго предупредили, чтобы все прошло безо всяких «сюрпризов» с моей стороны. На границе, мне и еще нескольким моим попутчикам, отдали обратно наши паспорта. В Турции меня ждали люди нашего амира, которые должны были снять для меня и моей семьи квартиру, проконтролировать процесс моего излечения и возвращения обратно на позиции. На съемной квартире я прожил три недели. Затем, у нас начались ссоры с моими «надсмотрщиками», которые настаивали на моем возвращении в Сирию. Я придумывал в ответ разные причины и тянул время.
Пришлось переехать в другую часть Стамбула, в квартиру, которую я снял сам. Меня нашли и там. Ко мне, приходили эти же люди, с угрозами. Я придумал отговорку, что мне надо сделать новый паспорт жене. Мол, старый уже просрочен. Я отправлю жену домой, а сам вернусь в Сирию.
Так прошло еще некоторое время. А уже в апреле к нам приехала моя мама. Буквально в день ее приезда, опять появились эти люди и стали уже матери настоятельно советовать, чтобы она не забирала меня. Мама догадавшись о серьезности ситуации, убедила их в том, что она приехала лишь за моими женой и сыном. Хотя, конечно же, она приехала и за мной. Правда, как позже призналась мне уже дома, до конца не верила, что я полечу с ней обратно. После разговора с мамой, эти люди забрали телефоны у меня и моей жены, вместе с сим-картами, запасными флеш-картами и т.п. Мне напомнили, что я отныне, являюсь, носителем некоей секретной информации. Это очень серьезные вещи и наказуемые. Сказали, что все проверят и вернут нам завтра. Но на следующий день они не появились. В это же время, отец, по совету матери, оперативно заказал нам авиабилеты в Грозном, чтобы мы могли сесть в турецком аэропорту и вернуться домой. В общем, через день после этого, мы рано утром, в спешке съехали с квартиры и отправились в аэропорт. 15 мая, благополучно, добрались до Грозного, где, меня, к немалой радости, уже встречали мои родные и близкие.
Эпилог
Саид думал, что его задержат прямо в аэропорту. Среди игиловцев распространялись слухи, что таких как он, вернувшихся из Сирии, забирают чуть ли не с трапа самолета. Потом — ужасы, пытки. Но, ничего подобного не случилось. Саид с семьей спокойно прошел таможню и отправился домой. Правда, там надолго не задержался. Многие из соседей, знакомых, знали или догадывались, где он был. По совету родных, месяц пожил у дяди, в одном из отдаленных районов города. Почти не выходил из дома, обдумывал недавние события, пытался что-то анализировать, и потихоньку приходил в себя.
- Для себя, уже четко осознавал, что в любом случае, понесу наказание за совершенное мной, - говорит Саид, - Приехала мама. Она окончательно развеяла мои сомнения насчет того, как мне поступить. Убедила в том, что необходимо поставить точку в моих противоречиях с законом, и разобраться по факту совершенного мной противоправного поступка. «Чем раньше, тем лучше. Все равно, рано или поздно, что-то где-то просочится, и будет хуже», - говорила мама.
11 июня я написал явку с повинной в Шатойском РОВД. Однако, произошел некий юридический казус. Оказалось, 9 июня на меня уже завели уголовное дело на основании показаний одного товарища и его жены, который, вроде, тоже был в Сирии, в период моего пребывания там. Но и эти испытания, закончились для меня благополучно, благодаря профессионализму адвоката Заурбека Садаханова и всем, кто принял спасительное участие в моем нелегком деле. Хотелось бы еще раз сказать слова благодарности в адрес всех, кто, тратил свое время и силы.
Несмотря на трудности и опасности, они занимались мной и моей судьбой. Это - общественный деятель и правозащитник Хеда Саратова, адвокат Заурбек Садаханов, правозащитник Минкаил Эжиев и многие другие. Судебные разбирательства длились 8 месяцев. 19 февраля этого года я уже вышел на свободу из следственного изолятора, где находился все последнее время. У ворот меня уже встречали мои родные, чеченские общественники, и многочисленные журналисты.
- Саид, как ты живешь сейчас? Каковы планы на будущее?
- Сказать честно, я еще окончательно от этого всего не отошел… Мой круг друзей, конечно, сузился, после возвращения «оттуда.» У меня сейчас остался один друг - верный, давний, с которым мы сейчас тесно общаемся. Так, каждый день, пытаюсь настроить себя на позитивное мышление. Но, одно могу сказать точно, уже сейчас.
Если человек туда уходит, он губит не только себя, но и всю свою семью, родных и близких. Мне и сейчас, каждый день поступают угрозы со стороны тех, кто остался там. В основном, через мои аккаунты в социальных сетях. С требованием прекратить рассказывать о том, что я там видел и как все это происходило со мной. Но, я не собираюсь этого делать. Так как я рассказываю только о том, что видел собственными глазами, ничего не сочиняя и не добавляя. А за правду и пострадать не страшно. Я так считаю, все равно как и чем, но надо остановить их, тех, кто приносит горе и смерть.
И для себя извлек еще один урок – люди которые занимаются вовлечением в ряды ИГ, таких как я, играют именно на наших религиозных чувствах. За те полгода, что я там находился, я ни одному мирному жителю не смог помочь. Получается, что основная идея, с которой я туда отправился, так и осталась нереализованной.
До отъезда в Турцию и далее в Сирию, я учился в Грозненском политехническом техникуме, теперь хочу продолжить свое образование по специальности «программист». Надеюсь, затем устроиться на работу и помогать своей семье, родным и близким. Тем более, что она, сейчас еще и пополнилась немного (у Саида, за это время, родился второй мальчик, которому сейчас исполнился год - прим.автора). И еще хотел бы призвать тех, кто, также как и я, волею судьбы, вернулся с этой чужой для нас войны. Таких тоже сейчас немало. Чтобы они не молчали, а рассказывали другим своим ровесникам о том, что им там пришлось увидеть и пережить. Для того, чтобы предостеречь своих ровесников, юношей и девушек, от таких неверных и губительных для их дальнейшей жизни шагов.
Поехать куда-то умереть несложно, намного сложнее жить, и, именно по законам Всевышнего. Это, наверное, основной урок и жизненный тезис, который я вынес для себя из последних событий моей жизни.