Ислам Текеев
Автор

Валерий Власюк: «Судьба САО РАН связана с новыми крупными проектами»

Ислам Текеев
Автор
18.10.2016

На днях Специальная астрофизическая обсерватория Российской академии наук впервые выступила в качестве площадки для масштабного международного проекта в сфере искусства, который в честь нее назвали «Обсерватория». В рамках данного проекта в поселке Нижний Архыз открылась совместная «космическая» выставка австрийских и российских художников. Арт-объекты представлены, в том числе, и в экскурсионной галерее главного инструмента обсерватории – Большого телескопа азимутального или сокращенно БТА. В интервью порталу «Кавказ Сегодня» директор научного объекта, кандидат физико-математических наук Валерий Власюк рассказал о том, что сейчас представляет собой обсерватория, какие задачи перед ней стоят и с какими мифами о своей работе приходится бороться астрономам.

- Валерий Валентинович, добрый день. Расскажите, пожалуйста, для начала о том, как вас назначили директором обсерватории. Я слышал, что это было такое символичное назначение, так как этот день совпал с одним известным астрономическим событием – Днем зимнего солнцестояния.

- Так получилось, специально не загадывали (улыбается). Меня назначили на должность директора обсерватории в астрономически выделенный день, в День зимнего солнцестояния. В это время солнце занимает самую низкую точку по отношению к звездам на своем годовом движении по небесной сфере. Просто предыдущий директор Юрий Юрьевич Балега руководил обсерваторией 23 года. И когда пришла пора новых выборов, он сказал – сколько можно, давайте кого-нибудь другого на эту должность. Была проведена стандартная процедура, которую проводит Федеральное агентство научных организаций, объявлен конкурс, были собраны три кандидатуры, они прошли соответствующие обсуждения во всевозможных сферах. Затем на общем собрании голосовал весь коллектив обсерватории за своего будущего директора. Мы выдвигали свои программы, были дискуссии, встречи с коллективом. И через месяц, в ноябре 2015 года меня ФАНО назначило директором обсерватории.

- Как давно вы работаете в обсерватории и были ли у вас другие места работы, насколько хорошо вы знакомы с деятельностью данного объекта?

- Я проработал здесь всю свою жизнь, с первого дня своей научной карьеры, других мест не было. Последние 18 лет я работал заместителем директора по научной работе, поэтому объект этот я знал. Да, радиотелескоп был мне менее знаком, естественно, потому что я работал на оптическом телескопе, но задачи директора себе практически представлял, поскольку исполнял обязанности директора неоднократно. Но, тем не менее, разница есть, когда ты исполняешь обязанности и тебя всегда могут прийти поправить, и когда тебя поправить уже некому, ты должен думать сам, как поступить. Поэтому да, перед вами сидит молодой директор, который старается в такой непростой ситуации вести дальше корабль нашей обсерватории к новым научным победам, говоря высоким штилем.

- Что сейчас представляет собой Специальная астрофизическая обсерватория Российской академии наук, какие позиции в мировой науке она занимает и сколько сейчас сотрудников насчитывается в штате?

- Обсерватория – это фактически крупнейший научный центр фундаментальной науки, который находится на юге России. Если вы посмотрите по Северо-Кавказскому региону, южнее Ростова фундаментальной наукой занимаются во многих местах, но таких крупных, наподобие нашего вы не найдете.
У нас сейчас штат насчитывает 410 человек. Из них около 100 это научные работники – доктора, кандидаты наук, есть и молодые сотрудники, которые не имеют степеней. Это достаточно мощный коллектив, который занимается тем, что обеспечивает работу двух крупнейших астрономических телескопов страны. В свое время это были крупнейшие телескопы мира, это общепризнанное первенство. Сейчас мы пальму первенства потеряли, отступили во вторую десятку, наверное, крупнейших инструментов. Но остался коллектив, который работал здесь в те годы. Правда, он стал немножко меньше.
Большинство людей живет в нашем научном поселке и еще сотрудники живут в станице Зеленчукской. Есть у нас небольшой отдел в Санкт-Петербурге, научно-методический радиоастрономический отдел, который дает темы, научные задачи и развивает методики для радиотелескопа РАТАН-600. Вот это вся наша структура.

- На базе обсерватории открылась выставка австрийских и российских художников. Насколько данное мероприятие важно для САО РАН, ведь она впервые стала площадкой для арт-объектов в рамках серьезного международного проекта в сфере искусства?

- Мы стараемся, чтобы наши люди не чувствовали себя обделенными, забытыми, оторванными от цивилизации. Поэтому такие мероприятия, как сегодняшнее, они призваны, в том числе, приобщить людей к современным веяниям, показать, что это есть. Я думаю, что такие выставки и в больших городах тоже не каждый день бывают. Для нас это приятное событие, что наше место, заинтересовало художников, фотографов, людей искусства. Надеюсь, мы сможем предоставить все необходимые условия, чтобы это прошло на должном уровне.

- Какие задачи стоят перед обсерваторией сейчас, планируете ли вы вводить новые направления работы, что-то менять в деятельности объекта?

- Если говорить о научной тематике, то она, как правило, меняется не административным образом, а в ходе изменения научных интересов, появления новых оригинальных научных задач. Тематика постоянно меняется, появляются новые интересы, старые отходят, меняются научные школы. Поэтому здесь мы стараемся не планировать, больше планируем наши технические возможности, поскольку это необходимо планировать загодя, обеспечивать финансирование этих проблем.

Одна из таких важнейших проблем, которая сейчас перед нами стоит, это приемка отреставрированного главного зеркала. Об этом неоднократно говорилось в СМИ, что обсерватория нуждается в новом главном зеркале. Эту работу достаточно давно ведет Лыткаринский завод оптического стекла. Это связано с тем, что из-за кризиса у нас сбилось финансирование проекта. Мы хотели его закончить гораздо раньше. Надеемся зеркало получить в этом году. Есть и другие технические проблемы, которые тоже необходимо решать. Это переоснащение наших телескопов новыми приборами, которые позволяют более эффективно решать научные задачи – более эффективное светоприемное оборудование, более эффективный радиометр для РАТАН-600. Это те задачи, которые решаются постоянно. Их надо всегда только отслеживать и вовремя реагировать на новые технологические возможности, развивать международную кооперацию, это тоже очень важно.
Недавно я вернулся из командировки в Бюраканскую обсерваторию в Армении, дружественная нам организация, многие наши сотрудники там начинали свою работу. Она старше нас на 20 лет, такие наши «старшие братья». До сих пор мы работаем на их инструментах, они работают на наших, у нас идет обмен научными задачами и идеями. И это тоже одна из проблем международной кооперации. Она, конечно, остается.

- Есть ли конкуренция между ведущими мировыми астрономами или все-таки преобладает кооперация?

- Тут симбиоз, конечно. Есть кооперация, есть и конкуренция. Знаете, как в бизнесе, одни дробятся, другие объединяются. Объединяются ведь не для того, чтобы объединяться, а чтобы быть сильнее. Поэтому, конечно же, есть кооперация, когда мы объединяем возможности наших инструментов. Но есть и конкуренция, когда одна кооперация, допустим, может соревноваться с другой. В астрономии это в порядке вещей. Даже известное астрономическое открытие ускоренного расширения нашей вселенной публиковалось двумя независимыми группами ученых. Они тоже между собой конкурировали, доказывая, кто раньше получил нужный результат. Даже здесь конкуренция наблюдалась.
Мы все-таки считаем, что для нас перспектива – это кооперация. Сейчас мы связываем судьбу обсерватории и судьбу коллектива с новыми крупными проектами, новыми инструментами. И здесь без кооперации, новых современных инструментов уже не построить. И пример, скажем, той же объединенной Европы это показывает. Вся Европа объединилась и строит новый инструмент общими усилиями и даже не в Европе, они ставят его в других частях света, где более рационально, более эффективно будет использоваться это оборудование.

- В 2016 году китайцы запустили новый радиотелескоп FASTс диаметром апертуры 500 метров. Заявлено, что это самый большой радиотелескоп в мире. Означает ли это, что он превзошел в этом плане наш радиотелескоп РАТАН-600, который раньше занимал лидерскую позицию в этом плане? Какая между ними разница в технических возможностях?

- Если говорить, допустим, о максимальном размахе апертуры, то РАТАН все равно больше. У нас кольцо диаметром 600 метров. А там цельная чаша диаметром 500 метров. Но по собирающей поверхности, конечно, китайский телескоп мощнее.

Он больше энергии собирает, чем РАТАН-600. Но разрешение у нашего телескопа, может быть, лучше, чем у китайского, первое. Второе – китайский телескоп может смотреть только на те объекты, которые проходят над ним, потому что он неподвижный и смотрит вертикально в зенит. С точностью до механических подвижек он может сканировать некую зону, но это полоса, которая проходит через зенит. Поэтому тут нужно оптимум подбирать, невозможно построить полноповоротную антенну размером 500 метров. Самая крупная такая антенна достигает 100 метров. Сейчас диаметр апертуры – важный фактор, но не самый основной. Дальше важность приобретают следующие элементы – возможность быстрого анализа этих данных, возможность получить с минимальными искажениями сигнал, который нам приходит из космоса. Нам необходимо и на РАТАНе эти проблемы решать, мы стараемся своевременно это делать, и китайцы будут их решать. Здесь не только метражом все решается, но и технологиями.

- Немножко отвлечемся от научных проблем и поговорим о более обыденных. Есть такое расхожее мнение, что ученые не очень дружат с юмором. Дескать, они слишком серьезные люди и занимаются лишь важными исследованиями. Что в этом плане можно сказать про астрономов, есть ли у вас какие-то свои специфические шутки, юмор?

- Мы, как люди современные, не лишены, как говорится, и чувства юмора, можем и подшутить, можем и понять эту шутку. Например, мы боремся с расхожим представлением, что астрономы еще до сих пор ходят в колпачке, как древние астрономы, и смотрят в окуляры телескопа (смеется).

Мы говорим, да что вы, уже много лет такого нет. Нам отвечают, нет, не может быть, наверняка у вас там есть для себя местечко, где директор может прийти и посмотреть в большой телескоп глазом. Мы убеждаем, что нет такого местечка. Его запретил еще мой предшественник, когда поставил во все эти местечки электронные приборы, которые фиксируют все с абсолютной точностью, глаз все-таки не идеальный прибор. А эти приборы все фиксируют и документируют в реальном времени. Вот вам такие расхожие представления, которые с легким юмором можно развенчать и сказать, что этого нет. Хотя да, представление популярное, телевидение часто этим грешит. Показывают какое-то открытие и обязательно астроном должен подойти к телескопу, по лестнице подняться и глазом посмотреть, а под куполом горит свет. Никто так не наблюдает, если ты сидишь под куполом телескопа, ты сидишь в темноте и в холоде и самый яркий свет – свет звезды, который приходит тебе в окуляр телескопа, никакого другого света быть не должно, все остальное мешает наблюдениям. Поэтому это чисто показ, как это должно было быть. Современные астрономы вообще туда под купол не ходят. У нас на телескопе БТА астрономы появляются под куполом только во время установки научной аппаратуры или если там что-то забарахлило, не дай Бог. Все остальное время там нет людей. Наши ученые сейчас даже не поднимаются туда, на два километра над уровнем моря, мы прямо из поселка работаем.

- Хотелось поговорить об истории, которая приобрела популярность у средств массовой информации летом. Тогда писали, что ваша обсерватория уловила сигнал инопланетной цивилизации второго типа. Назывался в том числе и район звезды, откуда он якобы добрался до нас – солнечноподобная звезда HD164595, находящаяся на расстоянии 95 световых лет от Земли в созвездии Геркулеса. Об этом написала и известная британская газета «The Guardian».

- Это, конечно же, не так. И на сайте обсерватории есть разъяснения и официальная наша позиция по этому поводу. Это все-таки неправильная трактовка того материала, который был получен на телескоп. Скажем так, это ошибка интерпретаторов, которые поспешили опубликовать непроверенный результат. Мы так и написали на сайте. Ничего такого нет. Это был объект искусственного происхождения, возможно, околоземный. Астрономы всегда говорят, чтобы убедиться в чем-то, нужно проверить это независимым экспериментом – посмотреть с другого телескопа. Или, если это невозможно, нужно отбросить все остальные гипотезы. Например, такая гипотеза – космический аппарат, спутник, который дает очень сильный сигнал. Вы сначала его с трудом отличите даже от космического объекта. Только потом, когда вы его долго наблюдаете, вы видите, что объект космоса стоит неподвижно, а этот смещается, быстро или медленно, это вопрос. Поэтому, это, конечно, объект искусственного происхождения.

- В текущем году обсерватория отмечает 50-летие со дня своего основания. Какие мероприятия, посвященные этой знаменательной дате, проводятся на САО РАН?

- У нас много мероприятий, которые посвящены 50-летию обсерватории. Мы стараемся везде об этом упоминать. Восхождение было на пик Эльбрус, на пик, который мы хотели назвать в честь обсерватории, сейчас этот вопрос получил одобрение нашего Народного собрания, проведено общественное обсуждение в Зеленчукском районе и все согласны, что САО надо отмечать на карте. Сейчас это должно решаться на федеральном уровне, на уровне того управления, которое отвечает за наименования географических вершин. Конференции научные мы проводим, очень сильные и серьезные. Две из них провели две и три недели назад, обсуждалась физика звезд и галактик.