Наталья Гребенькова
Автор

«Цемент» генетической памяти

Наталья Гребенькова
Автор
19.05.2016

Песня, устные предания, фольклор – нематериальное культурное наследие каждого народа. Наслаиваясь тысячелетиями, они так глубоко связаны с человеческими архетипами и культурными кодами, что в повседневной жизни мы даже не осознаем, как эта память определяет наш образ мышления.

 

ЛУЧШИЙ МИРОТВОРЕЦ

На межрегиональный фестиваль аутентичных исполнителей «Истоки этнической музыки», который прошел в Ставропольском краевом доме народного творчества 14 мая, был свободный вход, поэтому на пустые места в зале рассчитывать не приходилось. Здесь можно было послушать инструменталистов из разных уголков Ставрополья, исполнителей музыки народов Северного Кавказа – на самый взыскательный интернациональный вкус.

Когда внемлешь старинной былине под перебор гуслей или прикасаешься к музыкальному инструменту, дожившему до века Интернета и мобильной связи, испытываешь ощущение, будто заглядываешь в глубокий колодец, где вместо дна небо и дрожат вечные звезды.

Из древнего Дербента в Ставрополь приехал исполнитель и театральный режиссер Ашуг Алихан Магомедрагимов с лезгинским национальным струнным инструментом чунгуром (разновидность инструмента саз). Музыканты Николай Демченко и Павел Щербина играли на гуслях. Алан Дзеранов аккомпанировал себе на грузинском пандуре. А Залина Шавтикова исполнила абазинскую народную песню под не менее абазинские, как оказалось, трещотки. Звучало и попурри казачьих песен под гармошку-«хромку» в исполнении гармонистов из города Изобильного – Вячеслава Двоеглазова и Камо Каграмяна.

Музыка – лучший миротворец, и на одной сцене радовали зрителей удивительные по красоте армянские, азербайджанские, немецкие, русские и казачьи народные песни. Разные языки, национальная одежда, бережное сохранение. Этническая музыка тем и отличается от классики, что созидалась веками не профессиональными музыкантами и композиторами, а самоучками, методом «из рук в руки, из уст в уста».

 

КОЛЕСНАЯ ЛИРА – ПРИВЕТ ИЗ СРЕДНЕВЕКОВЬЯ

На таких концертах можно встретить один из самых странных и редких инструментов – колесную лиру. Загадочный гибрид скрипки и шарманки изображен на средневековых полотнах в руках и томных дев, и оборванных бродяг. Сегодня она встречается не часто, используется в узком круге фольклористов, народников, в записях известного объединения «Казачий Кругъ» (Владимир Скунцев).

Лира, или как ее переиначили на Руси и Украине «рыля», появилась в Европе примерно в XIII веке и называлась «органиструм», «поворотная лютня» или «крестьянская скрипка». По типу она относится к язычковым фрикционным музыкальным инструментам. Струны лиры в старину делались из жил, и их до сих пор предпочитают некоторые музыканты, но теперь чаще встречаются металлические и нейлоновые струны.

В XII веке органиструмы делали такие большие, что на них можно было играть только вдвоем: один человек вращал ручку, другой нажимал клавиши. Сто лет спустя умельцы придумали, как изготовить инструмент портативным и легким, и лира молниеносно стала популярной в народной среде, став одним из главных инструментов бродячих менестрелей Средневековья и способом бродяг заработать на кусок хлеба.

Нищие, слепые, калеки исполняли на городских площадях под аккомпанемент лиры длинные заунывные песни за мелкую милостыню, пока в XVIII веке у французских аристократов не случилась повальная мода на сельский быт и пастушеские пасторали. Колесная лира попала в высокие залы дворцов и роскошные дамские будуары Франции и Венгрии, затем стала популярной по всей Восточной Европе и пришла на Украину.

Здесь даже появились специальные школы лирников, в которых обучалось большое количество учеников. Например, во второй половине XIX века в украинском селе Коссы у известного лирника М. Колесниченко на обучении находилось около 30 человек. Иерархия в их среде была такой же строгой, как у цеховиков и ремесленников: молодые выступали и отдавали деньги за обучение мастеру, который не только учил их музыке, но и обеспечивал одеждой, питанием. Уйти на вольные хлеба с правом забрать себе инструмент можно было только после сдачи экзамена «дедам» – старым и опытным музыкантам. Диплом (разрешительная грамота) назывался «визвилка» (от слова «визвил» – «освобождение»).

У лирников существовал интересный корпоративный ритуал: учитель надевал на себя лиру выпускника школы, тот в свою очередь покрывал инструмент своей свиткой, а затем мастер снимал ремень инструмента с себя и вешал на шею ученику, опуская в прорезь резонатора монету, – на счастье и будущий заработок. За каждым объединением лирников, возглавляемым старшим «кочечурником» (мастером цеха), была закреплена своя территория, игра за которой наказывалась лишением инструмента и права играть.

Вплоть до 1930 гг. лирники ходили по украинским городам и весям, пока не были признаны нежелательным тунеядским элементом и были искоренены как бродяги.

В России колесная лира с XVII века была непременным атрибутом «каликов перехожих», певших бесчисленные старины и духовные стихи. Где-то в это же время «рыля» получила широкое распространение в среде казаков. На Дону ее прозвали «рылей-гудок». Множество казачьих песен, длинных, как долгий степной поход, легко ложились на скрипучий голос рылея.

В наши дни профессиональные музыканты, звезды мировой величины отдают дань колесной лире. Ее частенько используют в творчестве Led Zeppelin и Metallica (в западной рок- и поп-культуре лиру называют херди-герди). У ВИА «Песняры» и государственного хора Белоруссии колесная лира – тоже любимая вещица.

Конечно, есть и мастера, делающие на заказ уникальные инструменты. Самая «крутая» из известных – питерская мастерская Сергея Шека. Там делают рылеи совместно с известным объединением «Казачий Кругъ». Кстати, клиентом этой мастерской был Пол Маккартни. Правда, для него там сделали флейту.

 

РЫЛЕЙ НА ТЕРЕКЕ

В Ставрополе живет увлеченный этим романтичным инструментом Владимир Гуськов, руководитель ансамбля «Лествица». Он согласился дать мастер-класс, разрешив дилетанту помучить донской рылей. Уже в момент, когда вышитый ремень перекидывается через шею, легко почувствовать себя нерадивым подмастерьем старинного кочечурника. Звук рылея нежный, протяжный и такой жалобный, что чем дольше играешь, тем больше хочется. Инструмент Владимира Гуськова сделан из груши, поэтому он довольно легкий на вес.

В общем-то, в игре нет ничего сложного, если имеешь слух и хотя бы раз в жизни крутил мясорубку. При базовом музыкальном образовании освоить колесную лиру вообще не сложно.

«Аккомпанировать можно всему, чему угодно: от былины до современной попсы, – пояснил Владимир. – На Тереке она была распространена слабо. В здешних станицах играли на ней, но не массово. По большей части любили гармошку, балалайку. Но в записях различных этнографических экспедиций упоминается, что лирники появлялись в наших станицах. Терские песни протяжные и неплохо поются под нее. Например, «Черный ворон», «На речке, на Камышинке».

Сегодня в фольклорном ансамбле «Лествице» пять постоянных участников, примерно еще столько же приходят от случая к случаю. И еще ученики-дети, выступающие на концертах вместе с Владимиром Гуськовым.

«Все мы с детства связаны со своим народом, – уверен Владимир. – Кому-то больше интересна история, ремесло, религия, археология. Кто-то находит себя в фольклоре. Я сначала занимался археологией, потом понял, что петь, заниматься музыкой мне ближе. Как историку мне было понятно, где и как искать, и я окунулся с головой. Начал слушать экспедиционные записи, и незаметно вышло, что я уже этим увлекся».

А когда есть глубокий интерес, находятся и нужные люди. Свой рылей Владимир заказал мастеру Сергею Плотникову, с которым познакомился на фестивале «Гусли мира». Музыкант называет свой инструмент «очень бюджетным», ведь колесная лира сегодня стоит в среднем от 17 до 120 тысяч рублей. Все зависит от породы дерева, количества струн и клавиш, именитости мастера. Но для увлеченного человека дело, конечно, не в деньгах.

 

ЗАЧЕМ ФОЛЬКЛОР ЛЮДЯМ?

Конечно, история и дух каждого старинного инструмента, каждой былины, песни отвечают на вопросы «зачем» и «почему», но никак не «сколько». Есть большая разница между музейным экспонатом и рабочим механизмом, чучелом и животным из плоти и крови. Если мы сохраняем живым этот пласт цивилизационной, генетической памяти, то получается, что он, в свою очередь, веками, как крепкий цемент, сохраняет нас.

Лилия Якоби, заслуженный работник культуры РФ, лауреат премии Правительства РФ «Душа России», руководитель фольклорного ансамбля «Лада».

«Коллектив ансамбля «Лада» 35 лет назад был задуман так, чтобы передавать непосредственно детям песни и наигрыши, собранные в этнографических экспедициях по Ставрополью. Наши участницы – работники детских садов города Ставрополя. Теперь у нас есть два коллектива-спутника: ребятишки из детского садика №9 составляют ансамбль «Ладушка», из детсада №1 – ансамбль «Соловушка». В жизни часто складывается так, что народные музыканты могут быть такими же высокими профессионалами, как и академические музыканты или звезды поп-музыки, но чаще всего они исполняют музыку для собственного удовольствия, а не в качестве основного своего занятия. Поэтому самое главное – научить ребенка любить».

Лариса Бобрышова, заместитель директора по творчеству Ставропольского краевого дома народного творчества:

«У нас в Ставропольском крае 1212 хоровых (народных, фольклорных, самодеятельных коллективов) с количеством участников 14900 человек. Большое их количество сосредоточено как раз не в больших городах, а в сельской местности, в станицах, где очень хорошо ощущается живое сердцебиение традиции. Наша работа и состоит в их поддержке и консолидации, поэтому, когда мы собираем большие фестивали, крупные концерты краевого уровня, то стараемся проводить их в непосредственной близости к истоку – в станицах и селах. У нас на Ставрополье люди помнят свои песни, старинные обряды, соблюдают традиции. И во все это подчас вовлечены целые семьи, дети с самого маленького возраста».

Татьяна Островская, учитель музыки средней школы №1 Ставрополя:

«Народная музыка заложена на генном уровне человека любой национальности. Слушая ее, никто не остается равнодушным. Многое зависит от того, звучит ли эта музыка дома, в семье. Дети XXI века слушают клубную или какую-то еще современную музыку чаще всего потому, что ее слушают родители, старшие братья и сестры. Никто не знает, когда у конкретного ребенка проснется интерес в фольклору. Но многие приходят в вокальные кружки, ансамбли, занимаются год за годом, участвуют в конкурсах и фестивалях. Значит, есть такая потребность. Что касается школы, то сегодня существуют и применяются в обучении замечательные программы. Например, у коллектива авторов Е. Д. Критской, Т. С. Шмагиной и Г. П. Сергеевой тема «Гори, гори ясно, чтобы не погасло» прослеживается через все годы обучения в начальной школе, а затем и в классах среднего звена. И даже после седьмого класса, когда урок «Музыка» сменяется на более обширный урок «Искусство», включающий знания по архитектуре и живописи, народная культура все равно представлена там достаточно широко. В рамках регионального компонента можно включать творчество разных коллективов. Мы слушаем пятигорский коллектив «Вересковый мед», детям очень нравится фолк в исполнении группы «Мельница».